— Как вы знаете, я вышла замуж за Брода вскоре после того, как мы уехали.
Что это за имя такое — Брод? Звучит, как раздражающий звук, который издают животные.
— Через несколько лет после нашей свадьбы, у нас родился сын. Его зовут Уилфред. — Кажется, мои голосовые связки иссохли. — И они оба сейчас со мной в городе. Я бы хотела, чтобы вы с ними встретились.
Мне как-то удается встать.
— Мне нужно идти.
— Ты не можешь уйти, Макс, — дядя Майкл вытирает руки.
— Черта с два я здесь останусь!
— Макс, — его напористый голос звучит с предупреждением.
— Дядя…
— Посмотри на свои руки, — произносит он, и я машинально делаю это, потому что мне никогда особо не удавалось его ослушаться. Они жутко трясутся. — Ты не в состоянии вести машину. И я не хочу терять дочь. Иди в свою комнату.
— Ты не можешь запереть меня, дядя Майкл. Мне двадцать пять!
— Иди, — он поднимает взгляд вверх, чтобы встретиться с моим, и серьезность — единственная эмоция, которую я сейчас вижу.
Без единого слова я спешу из комнаты к себе, закрывая дверь с хлопком. Как только я оказываюсь внутри, чувствую, что мне будто снова пятнадцать. Глаза тут же находят окно, по которому Логан постоянно пробирался сюда, раз в две ночи.
Ого. И что это обо мне говорит? Моя жизнь буквально перевернута с ног на голову, а мой мозг постоянно возвращается к гребаному Логану. Если быть честной, так же сильно, как я была его спасательным кругом в его сраной жизни, он был тем же и для меня. Если бы тогда случилось что-то серьезное, он пролез бы в это окно за рекордное время и просто лег рядом со мной там, где он был мне нужен. И он нужен мне сейчас.
Я провожу рукой по макушке, вниз по хвосту и осматриваю комнату, как расцвет своего юношества. Постеры музыкальных групп на стенах рядом с постерами книг, одеяло детского голубого цвета в красный горошек, плоский телевизор на розовой стене с синими полосами.
До сих пор не могу поверить, что тетя Кэролайн позволила мне покрасить стену в такой цвет. Я переживала странные времена! Что-то связанное с розовым и синим вместе. Эрин отговаривала и отговаривала меня от этого. Говорила, что это выглядело так, будто стошнило младенца. А Логан, ну, он помог мне покрасить стену. Он сказал, что синий цвет в комнате делает ее наполовину его.
Плюхаясь на кровать, я опускаю голову на подушки и обнимаю Микки Мауса, которого дядя Майкл привез мне со своей командировки прямо после смерти папы и ухода женщины-дьявола.
