— Да… некоторое время.
— Это немного больше, чем некоторое время.
— Конечно. Можно было бы сказать, что прошло…
— Больше десятилетия.
— Ладно. Я не видела тебя больше десятилетия.
— И по чьей это вине?
— Макс! — шипит тетя Кэролайн.
Я прикусываю язык.
Вы тоже подумали об этом.
— Макс, — женщина-демон снова начинает после того, как делает глоток вина.
Вы ведь знаете, что я не являюсь большим любителем выпить, так ведь? Но все, что я сейчас хочу, — это шоты, выстроенные в ряд передо мной для того, чтобы я переворачивала их себе в горло, пока не вырублюсь. Вы со мной? Текила? Ром? Вод…
— Ты не можешь на самом деле винить меня за то, что я тебя оставила, да?
Дядя продолжительно выдыхает, пока мое лицо морщится от ярости.
— Я не могу винить тебя за то, что ты меня оставила?
— Действительно не можешь. Ты не имеешь понятия, каким тяжелым был последний год с твоим отцом…
— Я понятия не имею?!
— Ты бы не поняла, что это такое — справляться с…
— А меня там не было?
Эта показательная шлюха продолжает, будто я ничего не говорила:
— И ты знаешь, после всего этого я заслужила другой шанс в жизни. Мне нужно было стать свободной. Нужно было начать сначала…
— Да ты, бл*дь, издеваешься надо мной.
— Следи за речью! — снова шипит тетя Кэролайн.
Со всем, что сейчас у меня в голове, ей повезло, что из меня вырвалось только это.
— Я знаю, что тебе тяжело понять, Макс, но я сделала то, что было лучшим для меня.
— Знаешь, что? — Я бросаю вилку, на которой была еда. — Вот, что я знаю. Если в один день Вселенная решит выместить на мне зло еще больше, чем она уже это сделала, и даст мне ребенка, чтобы заботиться о нем, я знаю, что то, чего хочу я, больше не будет меня заботить. На первое место станет то, что будет лучшим для ребенка. Потому что настоящие родители знают, что, когда в их жизни появляются дети, их личные потребности больше не стоят на первом месте. Вот, какими они должны быть.
— Аминь, — бурчит дядя Майкл с набитым чесночным хлебом ртом.
Приятно видеть, что на его аппетит не повлияло богохульство, сидящее за столом. И опять же… разве я не такая же?
Она убирает свои белокурые волосы с лица.
— Я пыталась быть частью твоей жизни, Макс.
Я поджимаю губы.
Я, на самом деле, больше не хочу выводить тетю из себя, но чего она ожидала? Что я раскрою объятия незнакомке и поприветствую ее как ни в чем не бывало? Что я осыплю ее похвалой и поцелуями, как в какой-то тематической послеобеденной ТВ-передаче конца 90-х? Я знаю, что тетя Кэролайн милая и прощающая, как маленький ребенок, но ей стоило знать, что это не закончится хорошо.
