— Отказ Василия выехать за границу — продолжал Алексин, — сделал преступление Доманской для нее самой бессмысленным. Более того, как видно из ее письма, в дни после похищения она поняла, что Василий не будет счастлив, уехав к родственникам во Францию, свое место в жизни ему надо искать здесь. И, значит, само похищение Рога было ошибкой. Оно было ошибкой и потому, что Василий оказался одним из самых вероятных подозреваемых. У Доманской были основания бояться, что за ее преступление придется отвечать тому, ради кого оно и совершалось, — племяннику, надежде фамилии. Когда Доманская поняла это, она написала свое последнее письмо и приняла снотворное…
Но до этого она возвратила Рог на его законное место в витрине второго зала. После вечернего осмотра экспонатов, перед самым закрытием дверей, когда в музее уже никого не было, она, сославшись на забытую сумочку, вернулась к витрине, отодвинула стекло и поставила Рог на место. Датчик на стекле к этому времени был уже установлен, но сигнализация была еще не включена, и помешать ей никто не мог. После этого она спокойно вышла на площадку, попрощалась с дежурным научным сотрудником и ушла домой.
И когда ты вернулся из Москвы и утром, встревоженный, прибежал в музей, Рог спокойно стоял на положенном месте.
Друзья молчали. Стыл в пластмассовых чашках кофе.
— Ну, а теперь я хочу задать тебе вопрос, — сказал Стас, — как специалисту. Действительно ли этот Золотой Рог принадлежал самозванке Елизавете?
— Трудно сказать… — Саша Демич пожевал попавшуюся кофеинку. — В документах о самозванке упоминается Рог, сделанный из золота. Но никаких оснований утверждать, что это именно наш Рог, нет.
— Да, но надпись? Elisabeth, Елизавета? Ведь именно так называла себя самозванка! Разве это не серьезный аргумент?
— Ну, Стас, какой же это аргумент? Елизавета — это издавна одно из самых распространенных в Европе женских имен.
— Да, ты прав, — вздохнул Стас.
— Так что, вполне вероятно, история Золотого Рога так же, как и родословная, идущая от графа Орлова и таинственной самозванки, могли быть просто красивой легендой, придуманной в одном из поколений небогатой дворянской семьи Доманских для обоснования знатности своей фамилии и воспитания, несмотря на бедность, гордости и достоинства в своих детях. Тогда на каком-нибудь подходящем Золотом Роге и могло быть выгравировано имя самозванки, а потом в целях придания Рогу большей загадочности скрыто эмалевой росписью.
