— Понимаю, понимаю… Это должно было случиться… — Он встал, порылся в буфете, вытащил из-под белья авиабилет с расплывшимися от воды надписями и протянул его Снегиреву. — Что еще — не знаю… Ищите. — Он с надеждой посмотрел в глаза Семена и попросил: — Без понятых можно? Соседи все-таки… Позор-то какой…
Семен отрицательно покачал головой. Аркадий Леонтьевич еще больше ссутулился и, шаркая ногами, вышел из квартиры. Через пару минут он возвратился с двумя пожилыми мужчинами, которые прятали глаза, словно и они виноваты в том, что Игорь Семушкин совершил преступление. Хозяин уселся за стол, обхватил голову руками и не поднимал ее до самого конца обыска.
Обыск ничего не дал. Видимо, зная взгляды своих родителей на жизнь, Игорь не хранил дома ничего, что могло бы навести на мысль о его двойной жизни. Окончив необходимые формальности, оперативники вышли на улицу, но тяжелое чувство не оставляло их.
— Как же так? — уныло проговорил Снегирев, усаживаясь поудобнее в кресле «Жигулей».
Баталин повернул ключ зажигания и твердо сказал:
— Если бы нам были заранее известны все «как же так?», не совершались бы преступления. Для того и работаем, чтобы в конце концов научиться вовремя ставить диагноз и не доводить дело до хирургического вмешательства.
22 часа 55 минут. Снегирев
Глядя на черную, блестящую под лучами фар ленту шоссе, Семен размышлял вслух:
— …Лыков взял у Демидкиной деньги и джинсы, он знает, что выгоднее продать их в Новосибирске, значит, если у него нет больше дел в Ленинграде, он обязательно должен возвращаться в родные пенаты. Самолетом или поездом? Скорее всего самолетом, он же работает, и надолго отлучаться ему нельзя, можно вызвать подозрения. Задерживаться здесь ему тоже нет резона, вдруг Демидкина заявит в милицию…
Баталин отозвался:
— Сейчас заедем в агенство, узнаем, покупал ли он билет на самолет.
Машина остановилась возле большой стеклянной витрины, с которой улыбалась стройная стюардесса, приглашая редких прохожих летать самолетами Аэрофлота. Снегирев откинул ремень безопасности, вышел из «Жигулей» и, вздохнув полной грудью, потянулся, потом неожиданно замер и юркнул назад. В ответ на недоуменный взгляд своего ленинградского коллеги он прошептал, как будто кто-нибудь мог его подслушать:
— Лыков!.. Стоит в очереди!
— Где?
— Третья касса, пятый.
Баталин оживился:
— Будем задерживать?
— Подожди, подожди…
— Опять подожди, — с досадой бросил Баталин. — Уйдет!
Снегирев пристально посмотрел на очередь у кассы и хитро прищурился.
