— Давайте, Анне! — почти крикнула Наташа. — Мне так этого хочется!
Они условились, и Анне ушла. А Наташа вдруг обрадовалась, как девочка: оттого, что она будет кататься в карете, и не с кем-нибудь, а с бароном, известным далеко за пределами своей страны, недаром же Динар так хлопочет об их дружбе и не зря сюда прибыл Проскурников…
А на Рождество она поедет в Россию! Пусть Динар хоть подохнет от злобы! Хоть на два дня, а поедет!
Рихард встретил их в своем имидже. Одет как для малого приема: пиджак, не темные брюки, шейный платок, растворенный ворот рубахи, светлой, в еле заметную полоску.
«Как же он красив!» — подумала Наташа.
Барон и Наташа встретились как добрые знакомые, и пожалуй, даже достаточно давние. Чувствовалось, что барон рад этой встрече. Но ему вдруг стало стыдно, что он как мальчишка разрядился и выступает павлином, а должен бы встретить их с палкой и в шлафроке. Старый дурень! Но ведь вот что странно: годы уходят, а сердце, ощущения не меняются, ну, чуть притушены — причем иногда! Ну, чуть больше он устает.
Барон молчал.
Наступила некая неловкость, которую нарушил Рихард, сказав, что сейчас они выпьют кофе, и если дамы не возражают, то он приглашает их на прогулку — ему не хотелось бы менять распорядок дня. Позвал Сола, попросил его приготовить кофе и принести чего-нибудь «горячительного», ибо он надеется, что дамы не откажут ему в совместной поездке, а в карете можно замерзнуть.
И вот — цокот копыт по брусчатке, и медленное движение по аллеям, дороге, ведущей через пригород в леса, похожие на парки. Езда в коляске завораживала: вроде бы хотелось спать или грезить. Говорить не хотелось, думать — тоже, хотелось ехать и ехать…
Отошли куда-то в небытие и Сандрик, и мама, и все остальные. Остались лишь тишина, покой, цокот копыт и медленное покачивание коляски.
Когда они вернулись в замок, в зал, Сол подал обед.
За обедом больше говорил барон, он вдруг рассказал о своем знакомстве с Селезневым, вспомнил Париж, как-то немного печально, краем задел свою молодость, которая пролетела, и оказалось, что он провел ее совсем не так, как нужно было бы. Что в молодости жизнь кажется ужасно длинной, и думается, что все успеешь, а на самом деле…
Видя, что Наташа после поездки находится в некоторой прострации, Анне обратилась непосредственно к ней:
— Дорогая, вы же еще хотели посмотреть картины? Ведь так?
Наташа с ужасом поняла, что ничего не слышала и, собравшись, закивала — да, да, она очень хотела еще побыть там, ведь в прошлый раз она просто не смогла вобрать в себя и четверти…
