В общем, она журчала и журчала.
Светлана уже все поняла и только не понимала, как немногословная Марья столько времени рассказывает ей про какого-то племянника…
— Хорошо, — сказала она устало, чтобы дать понять Марье, что хватит, довольно, она выполнит эту ерундовскую просьбу. — Хорошо, Марья Павловна, я позвоню, скажу Алисе и вам перезвоню, не знаю, конечно, нужен ли им кто-нибудь…
Марья почти всю ночь не спала.
Она вдруг поняла задним числом, что Санек ей не звонит, и неизвестно, позвонит ли. Но отступать Марья не намерена. Разыскала номер телефона клуба в Супоневе (дал его Санек на всякий случай, сказав, что клуб рядом), позвонила и — надо же! — подошли! И не кто иной, как Катюха, которая там за кое-какие деньги дежурила.
— Папку? — переспросила она удивленно и узнала: — Это вы, баушка?
Марья терпеть не могла, когда ее называли бабушка или еще — бабуля!
— Я, я, — раздраженно ответила Марья (вдруг подумав, что на черта ей это надо? Может, Санек этот и думать забыл о сынке… А она — дура старая!), — позови отца, если это возможно.
Катюха почувствовала, как рассердилась отчего-то баушка, а была такая добрая! И заробела.
— Сейчас позову, а вы подождите, ладно?
Подошел Санек. Непохмеленный и потому суровый.
— Ну, — буркнул он, не поняв, кому он вдруг понадобился.
Марья тут же решила, что по телефону ничего рассказывать не станет, а вызовет в Москву.
— Здравствуй, Саша, это Марья Павловна, — сказала она, и Санек опешил: надо же! Звонит старуха! Он приободрился, похмел даже стал легче, и заорал:
— Здрасьте, здрасьте! (Хотел сказать — баба Маня, но вовремя остановился — черт ее знает, может, Палной называть? Решил пока никак.) Слушаю вас! Слушаю!
У Марьи зазвенело в ушах, но не в голове, а хорошо бы! Но нет.
— Ты должен приехать в Москву. Можешь взять Катю. Поскорее…
— Дак я… — заорал было Санек, но понял, что без Лерки он — никуда. Надо сначала заехать к ней, помириться и сказать о звонке. Чего это он так старухе занадобился? Спросить? Побоялся, и вместо того чтобы сказать «сегодня и приеду», как ждала Марья, он подумал и сказал, что раньше завтрашнего утра не получится, потому что ему сегодня идти на дойку в ночь.
Марья и поверила, и нет, но согласилась на завтра, на самое раннее утро.
Расстались они по-разному: Марья — недовольная и собой, и им, и всей ситуацией, которую сама же и создала; Санек — счастливый, что пахнет денежками и встречей с сыном, а там уж он промахом не будет, не такой дурак Санек!
