— Ты знаешь, что это он, тот?.. — Светлана кивнула.
Закипел чайник, и она со всех ног бросилась заваривать кофе, чтобы хоть на мгновение оттянуть дальнейшее.
— Мама, — сказала она, — надо позвонить Алисе и узнать адрес больницы.
Светлана кивнула:
— Не надо. Я уже звонила… — и тихо добавила: — Наташа, милая, никуда ехать не надо. Он в реанимации, в тяжелом состоянии… Ему сделали операцию, и пока ничего неизвестно. Я добилась разговора с врачом…
Наташа на секунду потеряла сознание, и когда пришла в себя, первое, что подумала: она догадывалась…
— Зачем вы мне врали?
— А ты бы выдержала? Сама полуживая. Скажи тебе тогда — и оказалась бы в той же реанимации. Наташенька, но ведь врач ничего не утверждал… Надо всегда надеяться…
Наташа сидела как каменная.
— Это я во всем виновата, — сказала она вдруг как бы спокойным тоном (Светлана вскинулась и смотрела на нее во все глаза, что с ней? Что может сейчас произойти?!), — я. Еще тогда, когда не сказала тебе, а бросила его, как котенка… Как котенка, — повторила она и вдруг зарыдала в голос, на крик.
Светлана подскочила к ней, прижала ее голову к груди, стала уговаривать, что она виновата, да, но то, что произошло, случайность… Говорила это Светлана неубедительно, потому что знала — Наташка права — виновны все они.
Тут Наташа сквозь рыдания (которые, как ни странно, что-то сбросили с ее души, сердца, какой-то тяжеленный камень) спросила:
— Но как, как появился этот подонок там, на даче? Как? Вот что я не могу взять в толк.
Светлана посмотрела на нее и произнесла отчужденно:
— Я не знаю, почему и как, но в этом изначально виновата Марья…
— Марья? — поразилась Наташа. Слезы высохли у нее на лице, остались лишь бороздки, и сейчас Светлана даже была рада, что решается другая проблема: кто виноват в том, что… Наташа на какие-то мгновения не забыла о Сандрике, нет! — просто отдалилась от этих мыслей.
Светлана коротко рассказала о задуманном Алисой празднике, о звонке Марьи, о ее, Светланиных, размышлениях, но потом согласии. Так появился Санек, которого она вначале и не замечала, только уже там, в саду, как удар током, — понимание всего…
Наташа помолчала, прикурив сигарету от сигареты, и твердо сказала:
— Я завтра улечу. У меня неотложные дела. Мама! Я умоляю тебя съездить в больницу! Пусть делают, что хотят, но он должен жить…
Она замолчала снова и удержала слезы, поднявшиеся откуда-то из горла, и даже издала какой-то полувой. Светлана с тревогой посмотрела на нее.
