А потом снова вернулся к ней, не в силах терпеть разлуку. И оставался так до тех пор, пока рассудок не возопил к сердцу. Пока я не узрел будущее, и не стал перекладывать его на других. Ведь это было мое, личное, будущее, ничье больше. Если не считать той, которой не стало. И если не считать того, что я попытался переложить наше общее будущее на нее. А затем дернул вилку, и обрушил на пол аппаратуру.
— И вы пришли… подождите, если вы пришли предупредить меня, спасти ее… нет, тут что-то еще. Вы ее родственник, не так ли? Вы провидец и вы родственник?
— Слишком близкий.
— Любовник? Нет, она не могла, я проверял, нет… — и без сил замер. Осталось совсем чуть, стрелки стремительно сближались. Слишком быстро, он не успеет. Опять.
— Но если вы пришли, значит, будущность изменилась. Вы сами говорили, что каждый наблюдатель, меняет будущее неопределенным образом, ведь так, я правильно понял?
— Да, верно. Но я не наблюдатель. В том, что я здесь, нет нарушения условий изменчивости, поскольку я изначально здесь, хотя меня здесь быть не может.
— Да кто же вы такой, тогда, черт подери?
— Тот, кто отключит ее органы от системы жизнеобеспечения через пятнадцать лет, не в силах выносить разлуки, — молодой человек смотрел, слегка покачиваясь на стуле, словно перепивший посетитель. Поезд дал прощальный гудок, трогаясь с места. Молодой человек продолжал сидеть.
— Я не могу смотреть, — прошептал он едва слышно. Мне показалось, он сейчас упадет под ноги. — Не могу. Простите.
Я молчал. Он тоже. Поезд, набирая скорость, откатился от станции и снова свистнул.
— Еще пятнадцать минут жизни, — произнес я. Обращаясь более к самому себе.
— Что я могу…
— Пятнадцать лет бродить тенью подле кровати, ожидая и не надеясь. Любя и желая помочь, и не в силах терпеть более бесконечный кошмар. Ты знаешь, нет, так узнаешь, что она сможет прожить столько, сколько останется денег у родителей, — и наклонившись, прошептал: — Ты этого хочешь, скажи? Ну же, ответь мне.
Инстинктивно он отдернулся, и едва не упал, вцепившись в столешницу. Взгляд его упал на мобильный, оставленный подле нетронутой кружки пива. Смертная бледность разлилась по его лицу, мне показалось еще миг, и он лишится чувств.
— Так вы… ты поэтому пришел за мной? Я… сейчас я посмотрел в свое будущее, пытаясь переложить его на тебя. И не смог. Ведь ты уже переложил его на меня. Зачем так? Ведь я не могу…. понимаешь, я не смогу вот так…
Но палец уже вдавил кнопку вызова. Услышав ее голос, донесшийся с шумом и клацаньем состава, я вздрогнул, поднялся и отошел на пару шагов. Хотелось зажать уши и бежать. Жаль, некуда. Я и так бежал, слишком долго и часто. Этот раз последний. И это последнее мое пристанище.
