— Нет, как ни пытались вы замести следы, но вам это не удалось. Можно быть хитрее другого, но нельзя быть хитрее всех. Мы нашли свидетеля, который видел вас в поселке у магазина за полтора часа до убийства Уличевой, когда вы тайком следили за Лясниковой и ее подругой. Вот его показания. И следователь протянул Ковалю показания Миши Рожкова.
Коваль пробежал глазами протокол, скривил рот, о чем-то задумался.
— Но мы хотели бы услышать от вас чистосердечное признание, которое смягчит вашу вину, — снисходительно произнес Кирута.
— Не дождетесь, — зло бросил в глаза следователю Коваль.
— Тем хуже для вас, — сказал Кирута. И добавил. — Вот такая ошибочка вышла, гражданин Коваль. Ошибка в объекте, которая дорого обойдется вам. Наказание будет суровым, ибо это не простое убийство, а с отягчающими обстоятельствами — загублено две жизни. К тому же суд учтет, что вы не раскаялись в содеянном.
Поздно вечером Езерский увидел свет в кабинете следователя и зашел в прокуратуру. Кируту он застал за работой.
— Как вы думаете, Анатолий Дмитриевич, суровое наказание поможет Ковалю осознать свою вину, стать другим человеком? — спросил сыщик.
— Я всю жизнь верил и буду верить, что нет неисправимых и нет безнадежных. Даже к убийцам надо относиться не то что милосердно или терпимо, а с верой, что те когда-нибудь искренне раскаются, осознав, что нет ничего в мире дороже человеческой жизни.
— А если это отпетый уголовник? — прервал Кируту капитан.
— Надо делать все возможное и даже невозможное, — пристально посмотрел на Езерского следователь, — чтобы человек, казалось бы, и отпетый, не отчаялся, не почувствовал себя окончательно отрезанным ломтем.
— Но суровое наказание зачастую только ожесточает осужденных?
— Наказание, как известно, наряду с элементом кары за содеянное, содержит в себе и воспитательный элемент, — так что будем надеяться, что Коваль исправиться. Ведь он еще очень молод… Кстати, мудрые китайцы отводили наказанию очень важную роль. Так китайский философ Шан Ян писал: «Наказание порождает силу, сила порождает могущество, могущество порождает величие, вселяющее трепет, а величие, вселяющее трепет, порождает добродетель. Итак, добродетель ведет свое происхождение от наказания». Ну, как. Есть о чем поразмышлять? — поднял голову от бумаг следователь. — Считай, что мы с тобой не только наказали зло, но и сотворили добро — посодействовали человеку в том, чтобы он исправился и стал полезным себе и людям.
