– В тридцать два, – вежливо поправил Бенедикт. – В целом, я не стал бы выстраивать такую жесткую причинно-следственную связь, но, если вам так удобнее…
– Я уже не знаю, что мне удобнее, – вздохнул Эдвард, – я просто хочу понять.
– Так или иначе, – любезно кивнув в ответ на его реплику, продолжил Бенедикт, – к началу 2009 года я оказался в ситуации, когда мне захотелось – без каких-то особых причин – стать тем, кого вы так красочно в пылу нашего разговора назвали шлюхой.
Эдвард выпрямился.
– Я вовсе не имел в виду…
– О нет, вы имели, – Бенедикт улыбнулся так лучезарно, словно словечко, брошенное Эттингером несколько минут назад, было чем-то вроде профессиональной похвалы, а не рассчитанным оскорблением. – Тем любопытнее тот факт, что вы угадали: моя работа состоит только и исключительно в том, чтобы заниматься с женщинами сексом. Другое дело – как и для чего. За этим я и создал агентство.
– Чтобы заниматься сексом безнаказанно, – не удержался Эдвард.
– В каком-то смысле, – рассмеялся Бенедикт. – Хотя, на самом деле, так всего лишь проще.
– Проще?
– Разумеется, – Бенедикт встал и, прихватив со стола пепельницу и пачку сигарет, вернулся обратно к окну.
– Наличие официально существующего агентства позволяет не только оказывать услуги, но и делать это правильно, – мягко сказал он.
Эдвард встрепенулся.
– Что вы имеете в виду?
– А разве Линда вам не говорила? – Бенедикт посмотрел на него с интересом.
Тот смутился.
– Нет, она… то есть, я хочу сказать…
– Ясно.
– Знаете, что самое забавное, мистер Эттингер? – Бенедикт отвернулся к окну и посмотрел на причудливый хаос зеленых ветвей, покачивающихся за стеклом. – То, что, когда я начинал, эта идея казалась мне столь же нелепой, как и вам.
Он проследил глазами за небольшой белкой, перепрыгнувшей с одной ветки на другую, и вновь поглядел на Эдварда. Тот казался сбитым с толку, но, как для человека, пришедшего выяснять отношения с сотрудником эскорта, к которому обратилась близкая ему женщина, в целом, держался неплохо. Бенедикт хмыкнул.
– Сейчас смешно об этом вспоминать, – сказал он, – но когда мы с моим другом Тони решили попробовать себя в этом деле, то – с учетом того, что ни один из нас толком не разбирался в проблеме и всему приходилось учиться на ходу, – мы наделали столько ошибок, сколько вообще можно было наделать. Во всяком случае, так это видится мне теперь.
Бенедикт глубоко затянулся и замолчал. Эдвард слушал внимательно, не пытаясь задавать вопросов: он чувствовал, что время для них придет, но в данный момент с удивлением обнаружил, что предпочитает слушать, а не говорить.
