— Я люблю тебя до самой луны, — сказала Эйми.
— Я люблю тебя до луны и обратно, Эйми. И посмотри! Мы в Нью-Йорке! — я указала на окна на балконе, из которых открывался великолепный вид на город вплоть до горизонта, который обрамлял залив. Она нахмурилась и потом повернулась ко мне.
— Как мы попали сюда? — спросила Эйми, протирая глаза.
— На самолете. И ты пропустила всю поездку, — дразнил ее Найл. Она открыла рот от изумления, и я толкнула его в плечо.
— Он говорит глупости. Мы доехали в машине Найла, а ты спала, — объяснила ей я, запуская пальцы в ее волосы и пытаясь распутать несколько колтунов. Она состроила рожицу Найлу, и он засмеялся, хватая ее и начиная щекотать. Она закричала и рассмеялась, брыкаясь ногами.
— Я монстр-щекотка! — выкрикнул он, продолжая щекотать ее.
Я улыбнулась и покачала головой, вылезая из кровати и направляясь в гостиную. Я все еще пыталась привыкнуть к тому, как же нам посчастливилось остаться в таком месте, как это.
Открыв холодильник, я увидела, что он полон. Я достала апельсиновый сок и кружку, наливая себе попить и одновременно рассматривая невероятный город Нью-Йорк из окна. Я видела Статую Свободы, которую только что достроили, и Empire State Building — то, что я мечтала увидеть всегда, с тех самых пор, когда еще ребенком посмотрела “Малыша Билла”.
Вдруг я услышала громкий плач из спальни и тут же повернула голову. Я поставила кружку на стойку и ринулась в комнату, где Найл сидел на полу рядом с Эйми. Когда она увидела меня, то сразу же поспешила к моим ногам, и я взяла ее на руки.
— Что случилось, малышка? — спросила я, погладив ее по спине. Я посмотрела на Найла, у которого было виноватое выражение лица. Я начала двигаться назад от него и ушла в гостиную, сев на красный диван. Эйми устроилась на мне, положив голову на грудь и продолжая плакать.
— Больно, — пожаловалась она, указав на свою голову.
— Найл сделал тебе больно, Эйми? — серьезно спросила ее я.
— Да, — Эйми кивнула, шмыгнув носом. — Но…
Я не остановилась, чтобы дослушать ее, и вломилась в спальню. Я закрыла за собой дверь, чувствуя прилив смелости в венах. Если он собирался ударить меня, этого хотя бы не увидит Эйми.
— Эйми сказала, что ты сделал ей больно, — сказала я, скрестив руки на груди.
— Я могу объяснить, правда, — искренне сказал он. Но это то же самое, что говорил Джейк, и он врал мне прямо в лицо каждый раз, когда Эйми говорила, что ей больно.
— Не ври, я узнаю, когда ты лжешь, — строго сказала я.
