Когда мы добрались до наших апартаментов, я увидел включенный свет в номере Эйвери. Мы до сих пор не видели, кто поселился там, но я надеялся, что они были дружелюбны и толком не знали обо мне так же, как и Эйвери. Не хотелось бы раскрыться, когда прошло только две недели.
— Я уложу её в кровать для тебя, — сказал я Эйвери. Она заправила за ухо выбившуюся прядку волос и вздохнула, улыбнувшись.
— Ты уверен? Мне ведь нетрудно, я делаю это уже три года, — тихо усмехнулась она. Я улыбнулся и покачал головой.
— Конечно, я не против. Идём, — я взял на руки Эйми, которая теперь была в своей пижаме и памперсе. Было смешно наблюдать со стороны за тем, как Эйвери приучала её к горшку. Она уже владела неким навыком.
Эйвери наблюдала за мной, в то время как я накрывал Эйми одеялом и укладывал рядом с ней черепашку Тимми. Эйвери села с противоположного края кровати и смотрела на меня.
— Сказку, — потребовала Эйми, прищурившись. Я прикусил губу и посмотрел на Эйвери. Я на самом деле не знал ни одной детской сказки или чего-либо похожего на это. Она просто улыбнулась, ожидая когда я начну.
— Э, ну, жил-был… кит… и… — я ненадолго замолчал, — и ещё была большая плохая… акула. Да, акула. И эта акула пыталась убить кита, потому что это был ещё маленький кит.
Эйми ахнула, и я подумал, что сказал что-то не то. Но потом я заметил, как её глаза расширились: она была заинтригована, что же я скажу дальше. Я усмехнулся.
— И когда акула гналась за малышом китом, откуда ни возьмись выпрыгнул большой ламантин и съел акулу, она умерла, и… э, всё стало хорошо, кажется так…
Несколько секунд в комнате стояла гробовая тишина, прежде чем Эйми разразился аплодисментами. Я засмеялся.
— Молодец, Ни, — сказала она. — Поцелуешь меня на ночь?
Я посмотрел на Эйвери, не уверенный в том, будет ли ей удобно, если я сделаю это, но она только продолжала улыбаться. Я кивнул и поцеловал маленькую девочку в лоб, накрывая её одеялом до подбородка. Я гордо вышел из комнаты и вернулся в гостиную, ожидая, когда ко мне присоединится Эйвери.
— Я люблю тебя до самой луны, — услышал я голос Эйми.
— А я люблю тебя до луны и обратно, малышка, — сказала Эйвери. — Можно посмотреть на твой синяк?
Синяк? О чём она говорит?
— Он совсем плошёл, мамочка. Всё холошо, — обнадёжила её Эйми. Я решил не подслушивать больше, потому что чувствовал себя отвратительным человеком из-за этого. Вместо этого я сел на диван и включил телевизор в ожидании Эйвери.
