Сцена, свидетельницей которой танцовщица стала в кабинете Анны, сглаживаться из памяти никак не хотела, заставляя Таню заново переживать увиденное и причиняя такую боль, что становилось трудно дышать. Девушке не нравилась собственная реакция на то, как Глеб, наплевав на все, что между ними было, ласкает Лизу. Лизу, к которой до недавнего времени рыжеволосая испытывала довольно искреннюю симпатию.
Ногой нажав на кнопку, Таня добавила горячей воды и приняла сидячее положение, откинув с лица за спину мокрые волосы. Ей казалось, что запах ликера намертво въелся в ее кожу. Клятвенно пообещав себе, что больше никогда не проявит позорную слабость и не будет уединяться с бутылкой, девушка поднялась на ноги, чувствуя, как пена ласково скользит по ее телу, безжалостно смываемая упругими струями душа.
Водяные брызги утренней росой блестели на темно –зеленом с золотыми прожилками кафеле, а Таня с каждой минутой обретала утраченную решительность. Покоряться обстоятельствам она была не намерена –если Бейбарсову нравятся стервы, то так тому и быть. Лучшая танцовщица «Серебряной кобры» еще никому не позволяла вытирать о себя ноги, и этот чертов кареглазый тип исключением не будет.
Из ванной Таня вылетела, словно на крыльях, вытирая волосы пушистым полотенцем. Врубив на максимальную громкость музыкальный центр, девушка распахнула окно и, перевесившись через подоконник, выглянула на улицу, скользя взглядом по припаркованным внизу иномаркам с целью определить, кто из постоянных клиентов сегодня прибыл в «Кобру». Серый «Порше» заставил девушку довольно хмыкнуть –Иван подходил ей как нельзя лучше.
Из будуара спустя сорок минут вышла именно та особа, ради которой в клуб каждую ночь и рвались все самые влиятельные мужчины, не зависимо от своего семейного положения. На умело накрашенном лице дерзко горели изумрудного оттенка глаза, пухлые губы были насмешливо изогнуты, а рыжие волосы, блестящие в электрическом освещении, были с помощью срочно вызванных стилистов убраны в изысканную прическу, открывающую красивую шею. В ушах вызывающе блестели серьги с изумрудами, гармонируя с изумрудным же кулоном –комплект был подарен Иваном еще на заре их отношений и был единственным, от чего Таня не могла отказаться, так как к изумрудам девушка дышала весьма неровно.
Одета Таня была отнюдь не в платье, а в достаточно откровенный клубный костюм черного цвета –свободного покроя топ, обнажающий при движении ложбинку между грудями аж до самого пупка, и короткие шорты, лишь подчеркивающие длину и стройность ног. На правой щиколотке поблескивала цепочка браслета с подвеской в виде морской звезды. Красные замшевые туфли с открытыми мысками завершали образ, цветом совпадая с оттенком помады на губах. Вполне возможно, что выглядела Таня как жрица любви, но ее это совершенно не смущало –доступность смуглого стройного тела в любом случае была обманчива.
