-Ты как? –осведомился он, убирая с ее лица волосы. Таня сдавленно зарычала, демонстрируя, что и рада бы ответить, да что –то ей мешает.
-В порядке, значит, -констатировал парень, аккуратно отдирая от ее губ скотч.
-Скотина, -простонала девушка, которой данная операция приятных ощущений не добавила. –Вытащи меня отсюда, мать твою!
Как ни странно, парень ее послушался и, подняв не сопротивляющееся женское тело на руки, отступил от машины на несколько шагов. Таня, вынужденная положить голову ему на плечо, пожалела, что не родилась дикой кошкой –возникло непреодолимое желание зубами хватануть Бейбарсова за шею. Вздохнув, она облизала пересохшие губы, на которых ощущался противный, вызывающий тошноту вкус клейкой ленты. В затылке пульсировала тупая боль, мешающая связному мышлению, горло драла жажда. Оглядевшись, Таня с легким изумлением отметила, что пейзаж вокруг ей знаком и, слегка наморщив лоб, вспомнила, почему –Глеб привез ее к себе домой. Учитывая тот факт, что в этом доме он сейчас жил не один, как предполагала девушка, то глупее поступка придумать было сложно.
Парень отнес свою ношу в беседку и, усадив на диван, поднес к губам девушки стакан с водой. Таня хотела было гордо мотнуть головой, но поняла, что сделает хуже только себе –организм настойчиво требовал живительной влаги.
Осушив стакан, она облегченно перевела дыхание.
-Развяжи меня, -решив, что сопротивляться обстоятельствам бесполезно, девушка решила под них подстроиться. –Тело жутко затекло, да и голова болит, -в знак серьезности своих слов она поморщилась, благо в этот самый момент головная боль усилилась, так что жест вышел вполне естественным.
-Потерпишь, -со стуком ставя стакан на журнальный столик, отрезал Глеб, но, взглянув на побледневшее лицо девушки, все же смягчился, здраво рассудив, что в таком состоянии Таню и в самом деле лучше развязать –удар в шею был рассчитан слегка не верно, и сейчас Бейбарсов всерьез опасался, что причинил танцовщице гораздо больший вред, чем планировал. Под мостом парень был в такой ярости, что ударом, доставшимся Тане, мог запросто свалить с ног Гломова, не то что хрупкую девушку.
Когда скотч перестал стягивать ее руки, танцовщица принялась вертеть кистями из стороны в сторону, разминая и восстанавливая нарушенное кровообращение. Пальцы противно покалывало иголочками, но девушка лишь сцепила зубы –если подумать, то неприятные болезненные ощущения можно было отнести к разряду мелких бытовых неудобств. Гораздо большее опасение вызывал сам Бейбарсов, усевшийся в кресло напротив и не сводящий с девушки испытующего взгляда темно –кофейных глаз. Пиджак парень снял, оставшись в светло –кремовой рубашке, которая была расстегнута на пару –тройку пуговиц.
