Я неуверенно обхватываю его за шею и томно выдыхаю ртом горячий воздух. Стайлс втягивает дыхание своим ртом, довольно прикусив нижнюю губу. Он не сдает позиции до последнего, до тех пор, пока мышцы не сжимаются в сладком ожидании, до тех пор, пока тело не начинает биться в конвульсиях, до тех пор, пока жгучая боль не отдается где-то внизу живота, вперемешку с дрожью, вперемешку со всей похотью и страстью, которыми мы могли совладать этой ночью.
Я изогнулась на кровати, вцепляясь ногтями в спину парня, тщательно закусываю губу, лишь бы не издать протяжный стон, который так и напрашивается сорваться с моих губ. Наступает тот пик, когда горло сковывает жажда, сердце отбивает смутный ритм, грудь тяжело вздымается от поглощающих конвульсий.
Наступает тот миг, который я испытываю в первый раз.
-Все. Все хорошо. Все правда хорошо.- успокаивающе прошептал он и прижал меня к своей груди, как маленького ребенка. – Это должно было случиться. Тебе не за что беспокоиться.
Мое дыхание выровнялось. Стало тихим и глубоким. Как будто ничего и не было.
Стайлс, ты чувствуешь, что ненавижу тебя? - тихо прошептала я, сожмурив глаза от боли, которая по-прежнему отдавалась внутри. – Я знаю, что ты это чувствуешь.
Ты не знаешь, что я чувствую. – хрипло прошептал он, обнимая меня даже несмотря на то, что я лежала спиной к нему. - Я англичанин, я даже сам этого не знаю. Но я знаю лишь одно - ты испытала не меньше трех оргазмов за все время, что мы знаем друг друга. И все они принадлежат мне.
\
На следующее утро.
Боль и напряжение растекались по всему телу, голова гудела, сердце билось так, как будто я бежала кросс не меньше тысячи метров. Я не могла привести мысли в порядок. Лениво открыла глаза и осмотрелась.
Дверь напротив открылась и в комнату вошел Стайлс. Такой уверенный, довольный, в хорошем расположение духа. Взглянув на меня, он улыбнулся.
Ты долго спала. – сказал он, ища что-то в своем шкафчике. – Дэниел уже заждался тебя внизу.
Приятное чувство сменилось какой-то тяжестью. Я недовольно сжала зубы и посмотрела на часы. Почти 11.
Стайлс, зачем ты это сделал? – тихо спросила я, покосившись на свою грудь. Она вся была в синяках, лиловые следы от его пальцев и от его грубых ласк терпко отпечатались на нежной коже.
Сделал что? – как ни в чем не бывало переспросил он, роясь в каких-то бумагах.
То самое.
А, если ты про это. – он повернулся, довольно вздернув бровью. – То тогда это было просто того, как сильно я тебя ненавижу. Ничего личного.
