Как попрощались тогда По и Джон Аллан, мы точно не знаем, однако будем надеяться, что между ними хоть на миг сверкнула искра былой привязанности. Во всяком случае, в наказах и наставлениях с одной стороны и обещаниях с другой недостатка не было. Подали один из недавно купленных Алланом экипажей, нехитрый багаж Эдгара погрузили на запятки и закрепили ремнями, старый кучер Джим взобрался на козлы, и карета, увозившая Эдгара Аллана По и Фрэнсис Аллан, выехала со двора большого дома на Мэйн-стрит. Чернокожий возница вспоминал потом, что и Эдгар, и миссис Аллан казались очень грустными. Было это в феврале 1826 года, накануне дня св. Валентина.
Глядя на проплывавшие мимо дома, Фрэнсис Аллан, возможно, вспомнила, как пятнадцать лет назад она ехала с маленьким сиротой по той же улице в наемном экипаже, и ласково сжала руку Эдгара, сидевшего, как и тогда, подле нее. Себя, во всяком случае, ей не в чем было упрекнуть: она дала ему все, что могла бы дать настоящая мать. То была последняя страница очень важной главы в книге жизни Эдгара По. Щелкал кнут кучера, лошади бодро бежали по дороге на Шарлотсвилл, и вскоре ричмондские башенки и порталы скрылись за заснеженными холмами, и вместе с ними исчезла в дымке невозвратного прошлого юность Эдгара По с ее горестями и радостями, с путешествиями и приключениями, с первым чувством любви, с "Еленой", Эльмирой и Зачарованным садом.
Прощальное письмо Эдгар передал Эльмире со слугой. Записке этой суждено было стать последней весточкой, полученной ею от влюбленного поэта. Вместе с письмом он послал ей перламутровую шкатулку с ее инициалами, в которых гравером была допущена ошибка.
Глава восьмая
За свою долгую жизнь, отмеченную гигантской интеллектуальной деятельностью, Томас Джефферсон, этот мечтатель и романтик от политики, написал около тридцати тысяч писем, немалая часть которых была посвящена самому, быть может, значительному из его свершений - созданию "Оксфорда Нового Света". Блестящим красноречием и неутомимым пером преодолевая преграды, воздвигнутые невежеством законодателей и скупостью мало пекущихся об общественном благе богачей, он был подобен царю Мидасу, обращавшему в золото все, к чему прикасались его руки - кошельки жертвователей развязывались, как по волшебству, основанный им "Фонд для нужд просвещения" рос день ото дня, и вот уже в самом сердце суровой горной страны поднялись величественные стены, колонны и купола нового храма науки. 7 марта 1825 года без громких речей и пышных церемоний Виргинский университет распахнул свои двери перед первыми студентами.
