- Повезло, - произнёс тот тихо и хрипло. – Он заходил от солнца, его выдала тень. Мне просто некуда было деться – обрыв, крокодилы. Кто это был?
Хэнк завязал очередной узелок.
- Какой-то индус. Среднего роста, худой, в чалме. Я не разглядел лицо. А ты его не видел?
Русский качнул головой и зашипел от боли.
- Не дёргайся, - предупредил его Пирс. – Я уже скоро. Остался последний шов.
Когда дело было сделано, он снова полил рану виски и промокнул платком. На перевязку пошла чистая нательная рубаха. Кажется, сильно кровоточить зашитая рана не должна. Оставив своего пациента приходить в себя после операции, Пирс пошёл запрягать лошадь. Джек прав: ехать придётся всю ночь. Чем скорее они доберутся до Агры, тем меньше шансов у убийцы достичь своей цели.
Устроив сыщика поудобнее на козлах возле себя, Хэнк велел ему:
- Следи за кустами и держись крепче. Поедем быстро.
Русский посмотрел на него долгим тяжёлым взглядом, потом взял здоровой рукой за локоть:
- Если со мной что-то случится, передай камень Петру Ивановичу Миронову. Он разберётся.
- И думать не смей! – погрозил ему Хэнк. – С меня твоя малютка Энни шкуру снимет, если я тебя не довезу. Ведь снимет?
Знать бы, что там с малюткой Энни, если её мужчина идёт напролом, оставляя куски себя по всей дороге!
Отчётливая улыбка впервые за всё время появилась на губах русского:
- Снимет. С меня тоже.
Хэнк ухмыльнулся, радуясь, что сумел растормошить его. Помирать вздумал – вот ещё!
- Тебе-то что? Ты же будешь мертвый!
Штольман улыбнулся почти радостно:
- Это меня не спасёт!
- Это как? – не понял Хэнк.
- Лучше тебе не знать!
========== Кали ==========
Призрак был страшен. Красный британский мундир был изорван, испачкан в крови и даже, кажется, прожжён. Разбитое в кровь лицо обезображено синяками. Впрочем, Анна не была уверена, что видела этого человека прежде.
- Кто вы? – спросила она. – Зачем вы пришли?
*
Ничего худого с ней не произошло. Индийские слуги раджи обращались с Анной почтительно, но не говорили ни слова. Должно быть, они не понимали по-английски. Её хорошо кормили, только не позволяли выйти вон из дворца. Впрочем, Анна и не стремилась к этому. Яков велел дожидаться здесь, и в кои веки она намеревалась его послушаться.
Ей отвели отдельные покои. Дворец был странный. Он производил впечатление заброшенности и запустения, но отдельные комнаты были жилыми и даже роскошными. На своё новое обиталище жаловаться ей было грех. Ложе из циновок было мягким и удобным. Должно быть, Анна слишком устала и перенервничала, потому что уснула, как убитая, едва голова коснулась подушки.
