Когда я подошел к большому темному зданию Дворца правосудия, он уже ждал в подъезде. Не сказав ни слова, он кивком головы указал мне на машину, мы уселись и поехали в полном молчании в тихий, малонаселенный район.
Улицы были пусты, дома затемнены; время близилось к полуночи. Мы остановились на освещенном углу одной из улиц, и Айрин сказал:
— С тех пор как мы виделись в последний раз, я много размышлял и провел некоторые изыскания.
— Он показал на почтовый ящик около фонаря шагах в десяти от нас. — Это один из трех почтовых ящиков в городе Сан-Франциско, которые находятся на одном и том же месте в течение почти девяноста лет. Разумеется, сами ящики могли смениться, но место — то же самое. А теперь мы отправим несколько писем.
Инспектор вынул из кармана пальто небольшую пачку конвертов, надписанных пером и чернилами, с наклеенными марками. Он показал мне верхний конверт, засунув остальные обратно в карман:
— Видите, кому они адресованы?
— Начальнику полиции.
— Совершенно верно: начальнику сан-францисской полиции в 1885-м году!
Это его имя, его адрес и тот вид марок, который был тогда в ходу. Сейчас я подойду к почтовому ящику и буду держать конверт у щели. Вы сфокусируете ваш аппарат на конверте, включите поток в момент, когда я буду опускать конверт в щель, и он упадет в почтовый ящик, висевший здесь и 1885-м году!
Я в восхищении покачал головой: это было очень изобретательно и остроумно!
— А что говорится в письме?
Он усмехнулся зловещей, дьявольской усмешкой.
— Я вам скажу, о чем там говорится! Каждую свободную минуту с тех пор, как мы виделись с вами последний раз, я тратил на чтение старых газет в библиотеке. В декабре 1884 года произошло ограбление, похищено несколько тысяч долларов, и после этого в течение многих месяцев в газетах не было ни слова о том, что преступление раскрыто.
— Он поднял конверт вверх.
— Так вот, в этом письме я советую начальнику полиции заняться расследованием личности одного человека с необычайно длинным и худым лицом. И если они обыщут его комнату, то, возможно, найдут там несколько тысяч долларов, в которых он не сможет отчитаться. И у него — это совершенно точно! — не будет алиби на время совершения грабежа в 1884-м году!
Инспектор улыбнулся, если только это можно было назвать улыбкой.
— Этого для них вполне достаточно, чтобы отправить его в Сент — Квентинскую тюрьму и считать дело закрытым; в те времена не церемонились с преступниками!
У меня отвисла челюсть.
