Потом пришел директор Олег Алексеевич. И еще другие. И Сергей Матвеевич стал объявлять, кто как сдал. И оказалось, что сдали БГТО все. И что на серебряный значок восемь человек, а на золотой шесть. У нас очень хороший класс. Но я видел, что не все сдали нормативы. А две девочки совсем не сдавали, они сидели. Тася и еще одна. Но Тася, оказалось, что тоже сдала БГТО. Олег Алексеевич хвалил, а у меня все было в тумане. Даже закружилась голова. Я почувствовал возмущение. Но я думал, что если что-то скажу, то все подумают, что я обиделся. Я тренировался и старался, мне дали значок. Это честно. А другой ничего не делал, ему тоже дали. Это нечестно. И мне ведь не жалко, просто несправедливо. А еще мне мешала мысль про Тасю, что я ее предам, если скажу.
Но я вспомнил тебя, что говорить надо даже неприятную правду. Даже если на тебя обидятся. Тебя тоже подозревали в плохих чувствах, по которым ты говорил правду. Что ты хочешь продвинуться в руководство. Но ты ведь знал про себя, что это не так.
И я выступил и сказал, что все неправильно. Олег Алексеевич спросил, как это? Все смотрели на меня с испугом. А я сказал, что видел, как Сергей Матвеевич записывал в тетрадь карандашом, а потом обводил чернилами. И что чернилами получилось не так, как карандашом, а будто все сдали. На самом деле некоторые даже вовсе не сдавали. А цифры у всех такие, что хоть на соревнования. И еще я сказал, что почему-то у нас у всех считается вторая ступень, то есть 14–15 лет, а на самом деле больше половины класса у нас уже 16 лет. Им надо сдавать на третью ступень.
Да, у нас многим исполнилось 16 лет, хотя есть весенние или летние, как я, им еще нет. Когда кончу школу, будет только 16, а 17 исполнится летом.
Сергей Матвеевич стал ругать меня за клевету, но Олег Алексеевич сказал ему успокоиться. Он объяснил, что сдача нормативов – это результат, а сдавали весь год понемножку, и что Сергей Матвеевич это учел. В том числе тех, кто сидел. То есть это общие результаты, включая те, которые были тогда, когда всем было 14—15 лет, а не 16. Я сказал, что и весь год я у некоторых не видел, чтобы они сдавали. Пусть подтянутся хотя бы три раза. Михальчук не может даже одного, он толстый.
Павел, я сказал это не для обиды Михальчука, он хороший человек, а для правды.
Но Олег Алексеевич сказал:
«Разве теперь ты у нас учитель, что весь год следишь, кто как сдает?»
И все засмеялись.
А потом Олег Алексеевич рассердился на меня и сказал, что, если Михальчук немного толще от природы, это не значит его вычеркнуть из жизни и не давать ему возможностей.
