Когда она сказала ему, что, возможно, хотела бы стать психологом в клинической психиатрии, также как он, ее отец сиял, как будто он как раз выиграл в лотерею. Он обхватил ее руками, закружил и впервые за долгое время улыбнулся. После этого она ни в коем случае не смогла бы выбрать другой путь, не важно, как бы сильно она не хотела изучать это. Теперь она даже не могла себе представить, что она изучала бы что-то другое кроме психологии. И как бы Пенни не упрекала ее за это…
— Давай сменим тему, — резко предложила она.
— Отлично. Теперь ты обиделась, не так ли?
— Нет. — «Да. Возможно.» Обычно она не разговаривала о своей маме. Прошло уже несколько лет, но все равное ее воспоминания иногда были слишком свежими и болезненными.
— Тебе стоит лучше думать о твоем будущем, а не о моем.
Пенни издала долгий громкий вздох.
— Я не должна была говорить такого, мне очень даль. Но работать одной тоже не весело. Раньше мы же так много развлекались, — когда Мэри Энн не ответила, Пенни сжала ее руку. — Давай, Мэри. Я же вижу, что ты все еще обижена. Извини меня, пожалуйста. У нас только… сколько? Четверть часа, и в течение этого времени я не хочу ругаться с тобой. Для меня нет ничего и никого настолько важного как ты, и ты знаешь, что я позволила бы отрезать мне ногу и засунуть ее в мою задницу, если бы я могла. Возможно, я бы даже отрезала себе язык и приколола бы к стене в твоей комнате. И тогда я бы…
— Хорошо, хорошо, — Мэри Энн улыбнулась, дурацкие преувеличения ее подруги успокоили ее. — Ты прощена.
— Слава Богу. Правда, моя дорогая, сейчас ты заставила меня попотеть, и ты знаешь, что я ненавижу такой вид работы.
Со своей непреодолимой улыбкой на губах Пенни вытащила пачку тонких сигарет и зажигалку из украшенной жемчужинами сумки. Она прикурила одну и глубоко вдохнула. Очень скоро она выпустила облако дыма, Пенни откинулась назад и вытянула ноги. — О чем ты хочешь поговорить? Ужасные девчонки? Крутые парни?
Мэри Энн прижала свой кофе мокко к груди и отклонилась назад настолько, насколько было возможно.
— Как насчет того, что курение убивает?
— Не важно. Ты меня не переубедишь.
— Как пожелаешь, — ухмыляясь, ответила Мэри Энн. Но улыбка исчезла, когда короткий, резкий порыв ветра врезался в ее грудь. Она потерла место прямо над сердцем и осмотрелась.
Казалось, никто другой не почувствовал странный порывистый ветер.
Такой сильный толчок она чувствовала только однажды. Желудок сжался.
— Если ты не уберешь сигарету ради себя, тогда сделай, пожалуйста, это для меня, — сказала она. — Мне не хотелось бы пахнуть на работе как пепельница.
