Париж.
Двадцатый год. Зима и стужа.
А за окном опять метет метель.
Один я здесь и никому не нужен:
Не согреваешь ты мою постель.
Там, где-то родина, которую однажды
Оставил с незапамятных времен.
А здесь француз все тычет пальцем каждый,
Стараясь навязать мне свой закон.
Париж.
Страна поэтов и желаний.
И этот закопченный ресторан….
Под скрипку с песнями и танцами цыгане:
Я сам себя ввожу в глухой обман.
Здесь все, как прежде – эх, и разгуляюсь!
Таких, как я, полным полно кругом.
А по ночам в тиши грущу и каюсь,
Что жизнь свою продолжил за бугром.
Париж.
Прости за дерзкое вторжение.
Там, те года свели меня с ума.
Двадцатый год – страна опять в смятении,
И вновь прошу прощенья у тебя.
Прости родная, что не смог когда-то
С тобой обвенчаться на заре.
Стал эмигрантом здесь я называться,
Тем самым жизнь, перевернув в себе.
Париж.
Пусть это слово и не ново.
Мне родина для сердца дорога.
И как всегда, за столиком я снова,
И наливаю вновь бокал вина.
Но, может быть, когда-нибудь случится
Мне побывать у дома, во дворе.
Ну, а пока он мне ночами сниться –
Двадцатый год – декабрь в серебре….
