Этот поистине великолепный, романтичный, довольно худощавый человек стоял на двух титановых рифленых подошвах, от внешнего края которых поднимались две узкие тавровые балочки из титана, которые следовали линии его ноги с суставами (в настоящий момент замкнутыми) у колен, а также у титанового тазового пояса и узкого упора для живота. Сзади от тазового пояса отходила вверх тавровая балочка, несущая плечевой пояс и грудную клетку, весьма художественно сделанную ажурной, так что выгнутые поперечные полосы металла точно следовали очень выпуклым ребрам.
У затылка позвоночная балочка служила опорой уютному сверкающему шлему, который сзади изгибался над обритой макушкой, но спереди ограничивался скобой для подбородка и двумя вогнутыми щечными пластинами, чуть-чуть не достигавшими его несколько рудиментарного носа. (В Циркумлуне для согревания или охлаждения вдыхаемого воздуха носовой полости не требуется.)
Тавровые балочки, более легкие по сравнению с ножными, укрепляли его руки и прятали выдвигающиеся стержни. Многочисленные черные пенопластовые ленты скрепляли его с этой конструкцией.
Великолепнейший протез! Полагать же, что худяк или даже жиряк, попадая из невесомости на планету с тяготением или в центрифугу, способен функционировать и без протеза, значит расписаться в самом дремучем невежестве. Восемь электрических моторчиков в основных суставах приводили конструкцию в движение при помощи стальных тросиков, двигающихся под прямым углом к балочкам — примерно по тому же принципу, по которому работали бормашины старинных дантистов. Моторчики работали на миоэлектрических импульсах, поступающих от фантомных мышц и передающихся чувствительными датчиками, укрытыми внутри пенопластовых лент. Источником тока служили наборы изотопных и золото-литиевых батарей, вставленных в тазовый и плечевой пояса.
"Неужто этот красавец хоть чуточку походит на ходячий скелет? — негодующе спросил я себя. — Да. Очень," — пришлось мне признать теперь, когда я поглядел на себя чужими глазами. Конечно, весьма красивый скелет, чрезвычайно элегантный — весь черный с серебром, но тем не менее скелет, да еще восьми футов с лишком в высоту, глядящий сверху вниз даже на великанов-техасцев.
Я понял, что мой гнев, мое неумение увидеть себя таким, каким видят меня другие, возникли потому, что мои родители не нашли во мне ничего патологического или жуткого, когда я предстал перед ними в новом серебристом антигравном протезе — как и длинноволосые, которые сотворили его для меня за бесплатный показ "Гамлета", "Макбета", "Манхэттенского проекта", две вечеринки с джазом и одного "Танца семи покрывал" в исполнении Идрис Макилрайт, несменяемой секс-звезды Мешка — худячки вроде меня, которая смахивала бы на древнюю модную манекенщицу Тини (Твилли? Твигги?), если бы та прошла жесткий курс разгрузочной диеты. Раз в месяц я прошу ее стать моей женой, но она, хотя и бывает ко мне милостива, отвечает решительным отказом под тем смехотворным предлогом, что я втрое ее моложе.
