Женские слёзы: двести пятьдесят оттенков мокрого | страница 30
– Вот видишь, с маркой мы угадали, – сказал он парню, стоящему на дороге. После чего он хлопнул в ладоши, и я увидел, как к нашему дому подъезжают два джипа БМВ с одинаковыми номерами, только один черный, второй белый.
Машины остановились, из них вышли водители, демонстративно кинули ключи зажигания на сидения и отошли в сторону.
– Тоня, разрешите ребятам доехать домой на вашей машине, я думаю, она вам уже не нужна?
– Да вы что, совсем охренели, – заорал я, – вы что «Золушку» на современный лад разыгрываете?
– Серега, заткнись и слушай. Все, что я тут рассказал – правда. Машины – ваши. Ты мне подогнал богатого клиента, и у меня есть виды на строительство еще одного поселка у вас в селе, – и за это тебе вот эта премия, а она подогнала нам жирное дельце – и вот это ее премия. Все законно, не тупите, принимайте честно заработанные премии, или подарки, называйте, как хотите. А счета в банках, – он повернулся к помощнику, – вот. Так что поздравляю, ребята, вы теперь не бомжи! Пошли бухать!
Постояв на крыльце еще немного, мы закрыли машины, тайком заглянув в техпаспорта, чтобы прочитать свои фамилии, пошли в дом, не то чтобы счастливые, а… ну вы поняли.
– Будем бухать! – уверенно сказал я.
– Миленький, – передо мной стоял умоляющий ангелочек, в глазах которого было столько чистоты и ожидания счастья, – а можно и я тоже?
– Можно, ребенком займемся через два месяца. Тащи саксофон!
«Проклятие Овидия»
Часть первая
Глава первая
Моя бывшая теща лежала при смерти, и, к сожалению, это исправить уже было нельзя. Она позвонила мне и попросила прийти к ней, и я, посоветовавшись с моей женой, согласился. Они были знакомы давно, и она, как и я, ничего плохого об этом человеке не могла сказать.
– Просто к ней и прийти-то некому. Поэтому сходи, Лешенька, нельзя человеку в таком состоянии отказывать.
– Я не представляю, зачем эта встреча вообще нужна?
– А ты не думай, не гадай, а просто сходи, мало ли, что она тебе сказать хочет, может что-то важное, а даже если просто выговориться ей нужно, посиди, послушай.
– С чего это бывшая теща бывшему зятю душу изливать будет? Позвала бы священника и исповедалась по-людски.
– Леша, иди и не морочь голову ни себе, ни людям.
Я понимал, что не идти нельзя, но и идти смотреть, как умирающий человек будет мне рассказывать о своих мыслях и чувствах, тоже не очень хотелось. Но, все-таки решился.
Никогда я не любил больниц. Да и кто их любит? Своеобразный запах, шаркающие походки больных в каких-то нелепых халатах и строгий, разновозрастный персонал в идеально белых одеждах всегда вызывали во мне какой-то холодок внутри. До палаты меня проводили и сказали, что женщине, к которой я иду, осталось совсем недолго жить. Когда я спросил: «Есть ли какие-то ограничения по времени и предмету разговора?», врач в недоумении пожала плечами и ничего не ответила. Я зашел. В нос ударил запах каких-то лекарств, отчего у меня засосало «под ложечкой».
