Молоток, не успевший затупиться на стройке, с грохотом лихо прошел сквозь панель и раскаленным жалом вонзился в задний проход вечно сидящего на унитазе Шаламовича.
Тот охнул и, не без труда соскочив с отбойного молотка, бросился, не разбирая дороги, из дому.
С огорчением поглядев на спину удалявшегося с такой скоростью, что ему мог позавидовать любой самолет, и непрерывно кричавшего Шаламовича, Муромцев с сожалением отбросил молоток в сторону, так что он вторично попал Погадаеву на ногу, и с этого момента тот стал прихрамывать.
– Итак, – добавил Муромцев с сардонической усмешкой, – остается пионер.
И они пошли к Степанову, который находился дома один и перебирал бриллианты, дожидаясь прихода родителей.
Услышав звонок, он задвинул коробку под кровать и пошел открывать дверь.
Грозный вид четырех мужчин и одной женщины насторожил Степанова, к тому же двое предъявили удостоверение милиционеров.
– А я уж и сам хотел отнести, – заискивающе сказал Степанов.
– Я бы тебе отнес! – прохрипел Муромцев, взяв пацана на шиворот. – Люди, понимаешь ли, приготовили для киносъемок, – кивнул он в сторону Раи, – а он украл. Это тебе, милок, не радиодетали из кружка издить и прятать под лестницу.
Степанов густо покраснел, потому что, будучи в кружке старостой и пользуясь тем, что ему доверяют, он съиздил из кружка все ценное, что там было, и теперь думал, что неплохо было бы съиздить руководителя кружка Александра Семеновича, чтобы тот делал ему приемники из съизженных деталей, так как сам Степанов умел только издить, а собирать не умел.
– А вы, тетенька, режиссер? – спросил Степанов, пытаясь перевести разговор на другую тему.
– Я сейчас режиссер, – грозно взглянул на Степанова Муромцев и сказал: – Граждане понятые, приступим к протоколу.
В это время в прихожей послышались голоса Степиных родителей, и Степа умоляюще посмотрел на Муромцева.
– Ладно уж, – подобрел неожиданно тот, – но смотри, еще что-нибудь съиздишь, приноси к нам в милицию. И отдашь мне лично, понял?
– Понял, – залепетал Степанов и, полный благодарности, поцеловал Муромцеву руку.
– Пионер? – спросил, выходя из комнаты, Муромцев.
– Да, – гордо сказал Степанов, и Муромцев вытер поцелованную руку о штаны Погадаева.
– А вы, граждане, по какому вопросу? – спросил Степин отец, попавшийся компаньонам навстречу.
– Да вот – хотели пригласить вашего мальчика на съемки фильма «Кража под лестницей», но теперь видим, что он для этой роли не подходит.
