За записью шёл рисунок, со стеной прислонившись к которой сидел человек с поникшей головой, а вся стена за спиной была в дырах от пуль.
29 апреля 1986 год.
Савельев весь трясется, рассказывает о том, что произошла диверсия на атомном реакторе в Чернобыле, но подробностей как всегда не говорит, только намекает, что дела очень плохи.
Под записью нарисован небольшой ядерный гриб.
13 марта 1988.
Надеюсь это конец. Я намекнул Савельеву, что я уже тут 10 лет и пора бы получить вольную, на что он мне ответил «Я не идиот, и в курсе кто сколько отработал». Но оказывается, никуда я отсюда не денусь, пока проект не будет закончен, или его не закроют. Все это было прогнозируемо, но все же смириться с этим не просто. На меня жалко смотреть, а эта пропитая гнида светиться былым здоровьем, и так же воняет перегаром, как и десять лет назад. Я понимаю, что бежать мне некуда, сегодня вспомнил о родителях… Интересно как они там, живы ли вообще, может зря в свое время уехал от них из деревни? На миг стало совсем грустно, меня никто уже не ждет там. Ведь никогда я не размышлял о семь и детях, каким бы мог стать отцом? Теперь понимаю, что даже в тюрьме лучше, из нее хотя бы есть шанс выйти на волю. А пока я спущусь вниз и возьму бутылку чистого спирта, ведь где-то у меня завалялся давно подаренный журнал…
25 февраля 1990 год.
Я устал. Устал пить, и торчать здесь посреди этого белого плена. Кравцов постоянно пытается строить мне козни, и мне все труднее держать этот ученый сброд железной хваткой, может разом покончить совсем этим?
Во всю страницу был нарисован человек в петле, из под ног которого выскальзывает табуретка.
7 марта 1990 год.
В последнюю свободную комнату прибыла новенькая по фамилии Вострикова, и сейчас как никогда я чувствую неладное. Привозить молоденькую девушку в стадо озабоченных мужиков, столько лет видевших женщин только на картинках, это преступление! В ванную комнату очередь все приводят себя в порядок, кавалеры чертовы.
8 Марта 1990 год.
Ну что же сегодня праздник. Вокруг Востриковой все скачут как молодые козлики, но их взгляды мне не нравятся, особенно у Кравцова, который сильно располнел за последние три года. Еще бы, столько пить мою кровь. В мозгу постепенно зреют нехорошие мысли, о том, чем это все кончиться.
Далее страничка по клеткам расчерчена таблицей, с графиком дежурств.
15 августа 1991 год.
Пишу на радостях! Благодаря этой девочке мы, за такой короткий срок, осилили проект. У меня появилась призрачная надежда покинуть это злополучное место, даже старые мечты начали всплывать в памяти. Было изготовлено два комплекта препаратов с полной документацией для Савельева. Мы собрались все в «цирке». Савельев чуть не расплакался и сказал, что за эти долгие годы мы стали для него семьей. Если комплект пройдет успешные испытания, то мы получим причитающееся нам по заслугам.
