Множество лет назад, никто точно и не знает, когда это точно произошло, порядки в Городе ужесточились. Тюрьмы повсеместно закрыли. И в качестве наказания людей теперь переселяли в другие зоны. Город и прежде был поделён: самой главной считалась центральная зона, и от неё, как круги от брошенного в воду камня, расходились остальные. Теперь же различия стали очевиднее, для перехода между зонами необходимо было получить разрешение. Переселения запретили: необходимо было соблюдать баланс. Они производились лишь по приказу охраны и переселяли исключительно нарушителей закона. Но вскоре и это правило претерпело изменения: переселять стали только тех, кто не достиг совершеннолетия. Если нарушителем был взрослый, охрана забирала его детей или других родственников, не достигших девятнадцати лет. Объяснялось это просто: таким образом охрана манипулировала жителями. Они жили в вечном страхе разлуки с близкими, с теми, кто ещё не в состоянии постоять за себя. Были, конечно, и те, кого это не останавливало, но очень малый процент. Нельзя сказать, стало ли меньше нарушений, по крайней мере, не больше. Подобный уклад мало кого устраивал, но протестовать опасались.
А потом случилось самое страшное. До сих пор неясно: то ли сбой в системе, то ли детоприёмники в зонах переполнились, но некоторых стали выселять в лес. Их родителям и другим родственникам не открывали правды, они расставались с детьми в полной уверенности, что те, пускай и среди чужих людей, всё же в безопасности. И даже для тех, кого выселяли – за свои провинности, что реже, или за чужие – до последней минуты оставался загадкой пункт назначения. Каждый из них думал оказаться в одной-двух зонах от родного дома, но не в лесу, нет.
–Выживали не все,– голос Кит мрачен. Девушка сидит, нахохлившись, вновь переживая страшные воспоминания.
–Все, кто живут здесь – случайные жертвы?
–Да,– кивает она.– Жертвы. Я не верю, что есть на свете такое преступление, за которое кого бы то ни было, а тем более ребёнка, стоит оставлять в лесу наедине с собой и с миром, настроенным против него. Сель, не все погибали от голода или диких зверей. Некоторые, не обязательно, кто послабей, не выдерживали такого удара. Тик…
–Что Тик?
–Не знаю, стоило ли мне заговаривать об этом… У него был брат-близнец. Тик-Так называли их дома. Братьев и сестёр практически никогда не отправляют вместе, но их отправили. Так был младшим. Тик до сих пор винит себя в его гибели. Хотя, что он мог сделать одиннадцатилетним мальчишкой? Когда Тик уснул, его брат ушёл к озеру. Он не умел плавать и не вернулся. Только следы остались, ведущие к берегу. Он боялся всего, он так и не смог привыкнуть к лесной жизни. Но они были вдвоём, будь они среди нас… Тика нашли вскоре после этого случая. Видела на складе часы?– вдруг выпрямляется она.– Это Тик. Тащит их отовсюду, где находит. Боится утратить связь с братом, говорит, так чувствует его. Никогда не заговаривай с ним об этом. Прошло шесть лет, но он не забыл, нет.
