– Тэваз! – я вскочила, испугавшись, на ноги, готовая, в случае чего, бежать без оглядки. – Ты кто такой? – крикнула я.
– Кира, не бойся.
– Чего не бояться?
– Меня, Кира. – он продолжал лежать на боку и смотреть на меня. – Я скажу тебе, если ты обещаешь не кричать и успокоиться.
Взяв себя в руки, и вспомнив его слова о том, что он уже мог бы при желании причинить мне вред раньше, решилась:
– Говори.
– Я оборотень.
– Тэваз! – снова вскрикнула я. – Ты не мог мне об этом раньше сказать?
6
– Когда раньше?
– Днём, например.
– Что бы это изменило? Ты бы отказалась взять меня в попутчики?
– Я бы хоть засветло привыкла к мысли о том, что ты наполовину зверь! Ты когда обращаешься? В полнолуние? – при этом я попыталась разглядеть сквозь густые ветви деревьев фазу луны.
– Что за глупости. Когда захочу.
– А зачем тогда на коня меня развёл? Мог же обернуться и бежать рядом.
– Кира, – сказал мужчина раздражённо, – а вещи свои я бы в зубах нёс? Или ты думаешь, что после обращения на мне одежда сама по себе появляется?
Он привстал, опершись на локоть. Я уже немного привыкла к темноте и теперь могла видеть очертания его тела, только вот меня всё также не отпускали его удивительные горящие глаза. Усевшись на одеяле удобнее, сон-то как рукой сняло, я продолжила расспросы.
– А почему ты не обернулся, когда наёмники тебя схватили? Мог же?
– Я ж говорил тебе, что сильно ослаб. А они, зная кто я, сразу меня серебром скрутили.
– Тот трос серебряный был, да?
– Да. Из оборотня серебро вытягивает силы и не даёт превращаться.
– А тот, что пленил тебя, хотел поработить именно потому, что ты оборотень?
– Да. Потому, что я чистокровный оборотень, а значит… Кира, ложись спать.
Но не тут-то было. Спать мне совсем уже не хочется, зато узнать об оборотнях от первоисточника…
– А почему люди вас так сильно боятся?
–А ты на свою реакцию посмотри, – сказал он, улёгся на спину, и заложил руки под голову, закрыв глаза. Это я поняла по тому, что они перестали отсвечивать. – Потому, что мы сильнее, потому, что наша вторая ипостась пугает.
Перед моими глазами живо встала картина с человеком, которого Санриэль не смог спасти, такие страшные рваные раны у того были. Аккуратно продолжила:
– Но, ведь, ты говорил, что эльфы тоже сильные, а люди их не боятся.
– Эльфы не превращаются в чудовищ. Если они убивают, то делают это таким же оружием, как и люди. – он немного помолчал. Потом тяжело и медленно, будто взвешивая каждое слово, продолжил: – Не все оборотни могут контролировать себя после превращения. На это способны только чистокровные, у кого оба родителя – оборотни. Но в отличие от эльфов, многие оборотни живут и заводят детей с обычными людьми. Тогда такие дети, будучи полукровками, совершенно не могут контролировать ни процесс превращения, ни себя в теле зверя. Им достаточно сильно разозлиться и они уже потеряли человеческий облик. Когда, например, я становлюсь зверем, я чётко ощущаю, кто я и зачем я обратился. Я иду к своей цели и, выполнив её, снова становлюсь человеком. И я не эмоциям злости позволяю решать, в какой момент мне обращаться, а только своему разуму. Обратившись, я не буду загрызать людей и всё живое направо и налево от меня, утоляя жажду крови и инстинкт убийцы. А вот полукровки, – это совершенно неконтролируемые существа, необычайно сильные, с инстинктами убийц. Они не понимают, что творят, упиваясь своей силой и ощущением свободы в теле зверя.
