Не способствовала откровениям и напряженная обстановка на Украине. Вполне возможно, именно поэтому с нами отказался разговаривать бывший следователь МГБ из Полтавы, работавший на Волыни в конце 40-х. Совершенно случайно попавшие мне в руки фотографии молодого оперативника с ППС на плече, снятые на местах преступлений, совершенных националистами, будоражили воображение и обещали фактурный материал. Какую радость открытия принес этот случайно обнаруженный конец новой нити из клубка, эта спокойная фраза собеседника о том, что его боевой друг жив и в твердой памяти. И какое разочарование – отказ от интервью. Нам тогда не помогли ни уговоры, ни рекомендации.
Категорически отказался от встречи и ветеран госбезопасности из Сарн, легендарная личность, чьей фамилией, по рассказам бывших боевиков, на западе Украины пугали детей… Мы даже не могли представить, что «гроза» волынских бандеровцев еще жив! И как тяжело было примириться с невозможностью хоть на немного приоткрыть занавес тайны, скрывающий от нас былые деяния этих суровых и серьезных людей.
Да что говорить, не особенно горели желанием вспоминать то жестокое время и ветераны, проживающие на территории России. Мы получили несколько решительных отказов в Москве. Буквально в последний момент отказался от интервью ветеран внутренних войск, проживающий в моем родном городе и буквально на соседней улице!
Но тема увлекла своей остротой. Все более и более погружаясь в нее, я всевозможными способами пытался нащупать ниточки контактов. Искать приходилось в основном методом сарафанного радио – «кто-то где-то слышал, как чей-то дед рассказывал о бандеровцах…»
Лишь благодаря авторитету и связям Артема Драбкина мне довелось познакомиться с интереснейшим человеком, ветераном внешней разведки Георгием Захаровичем Санниковым. Он выделил для встречи всего полчаса, но каких! Мне удалось записать короткое, но весьма емкое и эмоционально насыщенное интервью. А самое главное, через него мы получили выход на киевских ветеранов госбезопасности, в том числе на легендарного полковника Бондаря – самого Бориса Ефимовича Стекляра.
Серьезнейший вклад в работу внес мой соавтор по сборнику Юрий Трифонов. Благодаря его настойчивости мы получили ряд прекрасных интервью от крымских ветеранов, а также нащупали цепочку контактов в Луцке, куда мы успели съездить буквально за неделю до переворота в Киеве.
Время было тревожное – в Киеве уже вовсю шли беспорядки. Председатель городского Совета ветеранов встретил нас весьма настороженно. Его больше интересовала материальная сторона дела и наше отношение к стрельбе на Майдане, нежели то, зачем мы приехали. Словно предчувствуя грядущие события, он бормотал: «Вот же спелись, Крым с Москвою…»
