Вот как раз история их знакомства окутана тайной и неведома никому, кроме них самих. Когда их спрашивают об этом, оба начинают хихикать.
Впервые я увидел Семена в доме профессора Комиссаржевского, где мы собрались, чтобы тесным коллективом друзей отметить двадцать третью годовщину Майи. Праздник был в самом разгаре, когда в комнату ворвался возбужденный Фридман и, дико вращая зрачками, заорал:
-- Чудо! Свершилось настоящее чудо!
-- Что? Где? Какое? -- загалдели все.
-- Я нашел клад! Я больше никогда не буду работать! Я больше не буду нуждаться!
Ваня отыскал профессора среди гостей, подошел к нему, наклонился и, понизив голос, сообщил:
-- Профессор, вы не поверите сами себе, когда увидите это!
-- Что "это"?
-- Это!
-- В чем же дело, Иван Аркадьевич? -- торопил его профессор. -Говорите скорее, не тяните резину.
-- У меня есть поэт, настоящий народный сказитель. Акын! Талантлив безобразно!
-- Опять какой-нибудь отморозок?
-- Профессор...
-- Я перефразирую: самородок.
-- Профессионал. Умудрился в четверостишье четыре раза слово "жопа" вставить. Вы просто обязаны, профессор, поучаствовать в судьбе этого гения, другого слова я не нахожу.
-- Любопытно. Что ж, покажите мне скорее это чудесное дарование. -Профессор, снисходительно улыбаясь, посмотрел на Фридмана и вокруг.
Домочадцы и гости одобрительно закивали и заблеяли.
-- Извольте пройти в залу.
Вся ватага, человек сорок, перетекла в другую комнату. Фридман под руку привел Семена.
-- Рекомендую, Семен Печальный собственной персоной, -- помпезно представил он поэта собравшимся, -- из гущи народных масс, так сказать. Привез нам правду жизни. Расскажи людям правду, Семен.
-- Простите, Печальный -- это ваш псевдоним, или как? -- осведомился у Сени кто-то из гостей.
-- Или как, -- ответил за него Фридман. -- Печальный -- это его натуральная фамилия. Это ктой-то у нас там такой грамотный? А? Я не понял!
-- Прочтите что-нибудь, -- велел профессор.
-- Из раннего? -- со знанием дела уточнил Сеня.
-- Давайте любимое.
-- Про жопу, -- шепнул ему на ухо Фридман, а вслух сказал: -Встречайте! Попрошу аплодисменты артисту!
В числе собравшихся кто-то жидко шлепнул руками.
Как следует читать стихи такой привилегированной публике, Сеня примерно представлял. Не тушуясь первого в своей жизни публичного выступления, он подошел к пианино, одной рукой облокотился об инструмент, другую руку, чуть согнутую в локте, выставил перед собой на уровне диафрагмы, обвел комнату счастливым дерзким взглядом и нараспев прочитал:
