– Именно так – пешком. И чаще всего с самого низа, от ворот заповедника. Если дело очень спешное, или паломник сильно хворает, то получают особое разрешение и добираются на флаере до этой площадки, а дальше – сами. А за совсем больных могут попросить здоровые.
Данька кивнул.
– Обычай?
– Скорее часть процесса. Тот, кто идет к священному месту, чтобы задать важный вопрос или обратиться с заветной просьбой, не должен ехать к нему на фуникулере с бокалом коктейля в руке.
– Понимаю.
Подъем занял около двух часов. Порой тропа становилась почти вертикальной, и им приходилось карабкаться, цепляясь за скалы.
Во время одной из кратких передышек, Данька указал Урширу на свежий отпечаток когтистой лапы на глиняном пятачке между камнями. Ярранец кивнул:
– Цхар прошел.
Озеро богов покоилось в небольшой долине. Ветра не было, и в прозрачной воде отражались опрокинутые клыки рвущихся к небу скал.
Данька огляделся.
Камни. Поросшие мхом кочки. Вода. Дна не видно.
– И что я должен делать?
– Думаю сесть на камень и размышлять о той причине, по которой оказался здесь. Если тебе нужен ответ на какой-то вопрос, то это самое лучшее место на Ярре, где можно попробовать получить ответ.
– Я думал, вы что-то знаете о Яре Гридневе…
Ярранец с улыбкой развел руками.
– Вы психотехник, Данила. И техника медитации вам знакома. Я не могу ответить на ваши вопросы. Я мог только привести вас к месту, наиболее подходящему для того, чтобы задавать сложные вопросы. Буду ждать вас на тропинке столько, сколько понадобится.
Уршир развернулся и вскоре скрылся за каменной грядой.
Данька пожал плечами и повернулся к озеру.
– Есть у меня вопрос, есть… – пробормотал он.
Подойдя к воде, он уселся на большой валун, несколько раз вдохнул и выдохнул. Закрыл глаза.
Вдали шумел ветер.
Данька прогнал прочь все назойливые мысли и как психотехник прощупывает корабль перед вылетом, попытался почувствовать озеро.
Тишина, темнота…
И бесконечная глубина.
Разговор без звуков.
Диалог без слов.
…На долгое мгновение на Даньку внезапно вновь обрушилось видение засасывающей клубящейся тьмы в оранжевых прожилках огня…
Но кошмар кончился, едва начавшись.
Звук.
Какой-то звук вывел Даньку из транса…
Он неохотно разлепил глаза.
На соседнем валуне, на расстоянии вытянутой руки сидел цхар. Дикая кошка показалась Даньке огромной. Цхар, прищурив темно-синие, почти человеческие глаза, внимательно рассматривал Даньку, затем прижал уши и, обнажив внушительные клыки, сладко зевнул. Потом потянулся, беззвучно спрыгнул с камня, подошел к воде и принялся лакать.
