Споткнувшись и едва не упав, я посмотрел вниз. Из подсобки тянулся толстый шнур. Он пробегал по узкой полоске пустого пространства и исчезал в колючих кустах. Я вспомнил слова Канавана о «плане». Вероятно, его план заключался в том, чтобы выйти во двор с привязанной к руке бечевкой. Независимо от поворотов и блужданий, он всегда мог найти дорогу назад.
Это казалось неплохой задумкой. Я почувствовал облегчение. Имелся шанс, что старик по-прежнему скитался по двору. Я решил немного подождать. Мне подумалось, что если он проведет достаточное время в том загадочном месте, оно потеряет свое злобное очарование, и к Канавану вернется рассудок. Я зашел в магазин и углубился в развалы книг. Через час меня охватило беспокойство. Я не знал, как долго Канаван блуждал по своему двору. Когда я вспомнил о хилом здоровье старика, меня одолели угрызения совести.
Вернувшись к задней двери, я начал звать его по имени. Довольно быстро у меня возникло ощущение, что мой крик доходил лишь до края кустов и травы. Казалось, звук ослабевал и пропадал, как только он достигал границ сплетенной растительности.
Я тщетно звал его снова и снова. Мне нужно дойти до другого края шнура, подумал я. Вероятно, густая трава заглушала мой крик. К тому же, Канаван был немного глуховат. Я убедился, что шнур был крепко привязан к ножке тяжелого стола. Взяв веревку в руку, я пересек чистое пространство и вошел в густые джунгли. Сначала я быстро продвигался вперед, однако, по мере моего углубления в заросли, высокие стебли травы становились все толще и толще. Их плотная стена замедлила мое движение, и вскоре мне пришлось протискиваться между ними.
Пройдя по двору лишь несколько метров, я был ошеломлен беспричинным чувством одиночества. В этом месте ощущалось нечто жуткое и сверхъестественное. Меня как будто втягивали в чужеродный мир — мир кустов и гигантской травы, чей беспрестанный шепот звенел от эманаций зла.
Протиснувшись еще немного вперед, я обнаружил, что достиг конца шнура. Бечевка проходила прямо через куст. Она перетерлась на развилке ствола и порвалась. Я пригнулся к ней лишь на миг и тут же потерял ориентацию. Мне трудно было сказать, в какой части двора я находился. Вероятно, Канаван не знал, что шнур порвался. Он теперь тащил другой конец бечевки за собой. Я выпрямился, сложил ладони рупором и закричал. Мой зов иссяк уже в горле. У меня возникло впечатление, что я упал на дно колодца. Мой крик поднимался куда-то вверх.
