— Мне показалось, Базиль, что вы обсуждаете что-то интересное, — сказала она с улыбкой, от которой могли завянуть цветы. — Разрешите к вам присоединиться?
— Детские воспоминания, — солгал Базиль, и по легкости, с которой он произнес эти слова, Ломов понял, что его собеседник привык врать жене и научился делать это виртуозно. — Золотое детство… мы были так дружны!
— Наверное, Базиль доставлял тогда много хлопот? — осведомилась Варвара Дмитриевна на редкость двусмысленным тоном.
— О, что вы, сударыня! — отозвался Ломов, сопроводив свои слова сердечнейшей улыбкой. — Абсолютно никаких!
Впрочем, человек, который всегда — и в детстве тоже — умел за себя постоять, имел полное право так говорить.
Когда Сергей Васильевич и его тетушка возвращались от Истриных в наемном экипаже, Евдокия Петровна, не удержавшись, спросила:
— Ты ведь тоже думаешь о них, верно?
— О ком? — буркнул Сергей Васильевич.
— Об Арсении и Оленьке. Почему они видели один и тот же сон?
— Тетушка, перестаньте, — проворчал Ломов с досадой. — Девушка начала рассказывать свой сон, а он объявил, что видел то же самое, чтобы она обратила на него внимание.
— Нет. — Евдокия Петровна покачала головой. — Может быть, я и стара, но кое в чем я все же разбираюсь. Оленька мила, но, по-моему, недостаточно мила, чтобы привлекать мужчин. Во всяком случае, Арсения она совершенно не интересовала. На вечере он даже не смотрел в ее сторону, он больше говорил с сестрой, Лизой и близнецами Шаниными. И он был совершенно искренен, когда уверял, что видел тот же сон, что и Оленька.
Ломов нахмурился. Он давно состоял в Особой службе и считал, что умеет распознать, когда человек говорит правду, а когда врет. Арсений не лгал, но Сергей Васильевич поймал себя на мысли, что лучше бы молодой человек лгал. Ломов не любил загадок, которые не мог разрешить.
— Приехали, тетушка, — сказал он вслух. — Вот ваша гостиница. Надеюсь, вы все же провели приятный вечер?
Клинки со звоном скрестились, выбив голубоватые искры. В следующее мгновение Ломов выбил шпагу у своего соперника и приставил острие к его горлу.
— Поздравляю, — промолвил Сергей Васильевич сухо, — вы труп.
Противник Ломова, — вернее, противница, потому что это была очаровательная молодая блондинка с золотисто-карими глазами, — с укоризной поглядела на него и пальцем отклонила от себя лезвие. Как и у всех учебных шпаг, острие этой было для предосторожности снабжено специальной насадкой, чтобы не ранить соперника.
