Мы не успели преодолеть и половины расстояния до траншей противника, когда передовые танки прорвали заграждение из колючей проволоки и принялись утюжить вражеские позиции. Впрочем, мало кто из националистов поддался панике и оставил окопы. Таких было ничтожное количество, и они тут же были уничтожены огнем танковых пулеметов. Большинство, напротив, упорно оборонялись, использую для борьбы с танками все возможности. Нам противостояли лучшие бойцы Санхурхо — марокканцы…
3. Ольга Ремизова, предместья Саламанки, Испанская республика, 25 декабря 1936
Солнце садилось, окрасив небо над Саламанкой в кроваво-красные цвета. Во всяком случае, любые оттенки красного воспринимались сейчас Кайзериной именно как "кровавые" и никак иначе. Закатное небо перечеркивали черные дымы. Дым стлался над землей, висел рваными клочьями в воздухе, тянулся с ветром куда-то на север. Кое-где сквозь полотнища копоти, затягивающие предместья Саламанки, пробивались языки пламени. Горели дома, деревья, танки…
— Вы бы отошли, гражданка, от греха, — сказал кто-то у нее за спиной. — Не ровен час опять стрелять начнут…
Впрочем, стрелять и не прекращали. Сухой треск одиночных выстрелов и пулеметные очереди — словно сухой горох в высушенной тыкве — раздавались все время.
— Дурак ты, Федоров, — сказал другой голос. — Она же по-русски не понимает. Слыхал, как она с товарищем комиссаром Домешиком по-немецки говорила? То-то же!
— Так что ж теперь делать? — расстроился первый. — Я по-немецки не умею, а тут стреляют.
— Нищо! — сказала тогда Кейт, оборачиваясь. — Не се тревожете за това. Аз разбирам, че.
Она совсем не была уверена, что ее болгарский достаточен для общения, но это было лучше чем ничего.
— По дяволите! — она забыла, как сказать "немного" — А малко, — неуверенно сказала она. — Разбирам.
О грамматике и речи быть не могло: настоящая Кайзерина в жизни по-болгарски не говорила, но кое-что у нее в мозгах все-таки отложилось и досталось теперь "по наследству" Ольге.
— Аз разбирам… — повторила она, глядя на двух красноармейцев, "мявшимися" в отдалении. — Не се страхувайте. Тук далеч. И тъмно. Те не ме види.
— Вот те раз! — в голос удивился высокий белобрысый парень. — А ты говорил по-немецки… Она ж по-украински говорит!
— Не е украински! — улыбнулась Кайзерина. — Не! — она даже рукой показала, и головой покачала. — Това е български език. Аз съм български… — указала она на себя рукой. — Така да се каже, аз живея в България.
