Услышав сигнал, Тосканец достал из рюкзака большую — двухлитровую — жестяную банку, в таких обычно продают краски и лаки, но вот начинка там теперь была специфическая: тротил, да рубленые гвозди, — и именно в ней сейчас Матео и ковырялся. Работал он споро и красиво, даже жаль, что никто этого не видел. Все смотрели на дорогу. А там вроде бы пыль поднялась над деревьями, или это им только казалось от великого нетерпения?
Тут раздался второй короткий сигнал, и означал он, что все идет по плану, и ждать осталось недолго. Прошла томительная минута, показавшаяся всем такой долгой, что впору сбегать в лес помочиться напоследок или быстренько перекурить. Но время все-таки иссякло гораздо быстрее, чем прикидывали сначала, и вот уже из-за деревьев, скрывавших поворот дороги, вырвалось несущееся с ветром пыльное облачко, чуть обогнавшее колонну, а затем появился и серебристый радиатор большого штабного автомобиля, черного, припудренного мелкой желтоватой пылью. Секунда — не более, — и машина оказалась на виду целиком, засверкала на солнце стеклами, а за ней из-за поворота уже выезжал грузовик с охраной.
— Кретин! — прошипел сквозь зубы Тосканец, не устававший демонстрировать свою осведомленность в военных делах практически по любому поводу. — Он все-таки оставил охрану позади себя!
Вообще-то так делали почти все начальники. Даже советские товарищи предпочитали "возглавлять", а не глотать в безопасности дорожную пыль, поднятую чужими колесами. Но с другой стороны, и Матео был хорош. Если честно, он был полным и окончательным психом, но обычно у него все получалось, как следует, да и конфликтовать с таким — себе дороже.
— Слушай, — сказал Бергман, когда они только устраивались в засаде. — А не лучше ли прикопать ее на дороге, — кивнул он на банку в руках Матео. — И запалить бикфордов шнур?
— Думаешь, не попаду? — ровным голосом откликнулся Тосканец, поднимая взгляд.
— Думаю, что вероятность… — начал было Роберто, но Матео его прервал.
— Я все знаю о вероятностях, командир, — сказал он голосом, от которого могло скиснуть даже только что надоенное молоко.
— Ты думаешь, ты один учился в университете? Сила броска, командир, — оскалился Тосканец. — Траектория полета бомбы, скорость автомобиля… Ведь так? А есть еще метеоусловия, сила моих мышц и форма банки… Вот только на бикфордов шнур действует такая же прорва факторов, и ни один из них не поддается контролю, а свои руки я знаю. Я с ними давно знаком…
