«Нет, это исключено».
Не говоря уже о том, что Ицкович чувствовал по отношению к гитлеровской Германии, как еврей и бывший гражданин Советского Союза, и просто, как человек, имеющий именно ту биографию, которую имел Олег, он не мог забыть, что в июле сорок первого свой первый бой принял его собственный отец — капитан Ицкович. А в августе, нет, кажется, все-таки в сентябре на фронте была уже и его мама… И это не считая других родственников — погибших и выживших — из которых можно было сформировать целое отделение, и еще тех многих и многих, кто погиб в ямах и противотанковых рвах Белоруссии.
«Ну и что же мне делать?» — Вопрос не праздный, но и ответить на него сходу затруднительно.
Первая мысль — бежать. В принципе, вполне реально. Денег сколько-то есть, на первое время хватит, а потом…
«А потом суп с котом! — Почти зло остановил себя Ицкович. — Проблемы следует решать по мере их появления, а не все скопом, да еще и заранее!»
Ну, да, билет на пароход, и через две недели — или сколько тут плыть — здравствуй страна неведомая! Аргентина, Бразилия, Парагвай какой-нибудь… И испанский он знает сносно…
Мысль была не лишена изящества, так сказать. Опыта и наглости немца должно было хватить, чтобы раздобыть документы и натурализоваться, а деньги… Ну, деньги можно украсть или заработать. Одним гипнозом можно прожить, особенно если дурить головы малообразованных латино рассказами о магии и боговнушенном даре. Ведь кто не поверит человеку с такой внешностью?
«А здесь в это время…»
К сожалению, и это тоже была самая, что ни наесть, правда. Он-то может выжить хоть здесь, хоть там, но вот другие — много других — не выживут. Война стоила Европе пятьдесят пять миллионов, и половина из них советские, и шесть миллионов евреи…
«В одиночку против всех?»
Как отвратительно в России по утрам! А впрочем, и не только в России, в которой Виктор Иванович Федорчук хотя и родился, но уже много лет не жил. Но отчего болит голова, ведь и пили вчера не много, и организм привычный. Так голова не болела даже после спирта в Афгане, когда после первого боя прапорщик Прокопенко насильно вливал ему в глотку огненную воду и все ругался, мол: «Ты дытына бисов не младень, сколько лет в армии, а так себя ведешь». Тогда Витька, сержант ВДВ двадцати с небольшим лет от роду, напился «до зеленых чертиков» в первый раз.
Постепенно Виктор стал вспоминать, что вчера они со Степкой и Олегом потащились на площадь, встречать Новый год по европейской традиции. Кто это предложил? Цыц наверное, его еврейские штучки. Они с Матюхой пытались сопротивляться, что по-русски надо за столом, у телевизора. А Олег еще шутил, что «пану Хведорчуку» не говорить о русских, а в хохляцкой традиции положено на майдане…
