Правда, присутствие Марси и Скипа в веке динозавров можно было объяснить и иначе: они могли быть земными детьми 2156 года и попасть сюда с помощью машины времени — так же, как попал сюда он. Или, если уж на то пошло, их могли похитить и перебросить в прошлое современные бандиты. Но тогда зачем им было врать?
— Скажи мне, Марси, — начал Карпентер, — ты веришь, что я пришел из будущего?
— О конечно, мистер Карпентер. И Скип тоже, я уверена. В это немного… немного трудно поверить, но я знаю, что такой симпатичный человек, как вы, не станет говорить неправду, да еще такую неправду.
— Спасибо, — отозвался Карпентер. — А я верю, что вы — из Большого Марса, который, по-видимому, не что иное, как самая большая и могучая страна вашей планеты. Расскажи мне о вашей цивилизаций.
— Это замечательная цивилизация, мистер Карпентер. Мы с каждым днем движемся вперед все быстрее и быстрее, а теперь, когда нам удалось преодолеть фактор нестабильности, наш прогресс еще ускорится.
— Фактор нестабильности?
— Да, человеческие эмоции. Много веков они мешали нам, но теперь этому положен конец. Теперь, как только мальчику исполняется тринадцать лет, а девочке пятнадцать, их десентиментализируют. И после этого они приобретают способность хладнокровно принимать разумные решения, руководствуясь исключительно строгой логикой. Это позволяет им действовать с наибольшей возможной эффективностью. В подготовительной школе Института мы со Скипом проходим так называемый десентиментализационный курс. Еще четыре года, и нам начнут давать специальный препарат для десентиментализации. А потом…
* * *
— Скр-р-р-р-и-и-и-и-и!..
Со страшным скрежетом один из птеранодонов прочертил наискосок по поверхности защитного поля. Его отбросило в сторону, и прежде чем он вновь обрел равновесие и взвился в небо, Карпентер увидел в кабине человека. Он успел разглядеть лишь неподвижное, ничего не выражавшее лицо, но по его положению догадался, что пилот управляет самолетом, распластавшись между четырехметровыми крыльями.
Марси вся дрожала.
Мне кажется… мне кажется, они решили нас убить, мистер Карпентер, — слабым голосом сказала она. Они грозились это сделать, если мы попытаемся сбежать. А теперь они уже записали на пленку наши голоса с просьбой о выкупе и, напорное, сообразили, что мы им больше не нужны.
Карпентер потянулся назад и погладил ее руку, лежавшую у него на плече.
— Ничего, крошка. Ты под защитой старины Сэма, так что бояться нечего.
