Ферма Ньютонов была в трех милях от окраины Плимута — и Фрэнсис пошел пешком. Поздние шмели жужжали в цветах. Травы пахли. Было тепло и сухо…
Гарри не оказалось дома. На ферме хозяйничала его сестра. Фрэнсис из рассказов плотника знал, что зовут ее Мэри, что она одна управляется со всей женской стороной крестьянской работы уже третий год, со дня смерти матери. И что ей от роду пятнадцать лет…
— Вы — господин Фрэнсис Дрейк! — не спросила, а назвала без сомнений она, выйдя на крыльцо и приставив маленькую крепкую руку козырьком ко лбу, чтобы не слепило глаза клонящееся к западу солнышко. — Правильно? О! Вот Гарри обрадуется! Он столько про вас рассказывал — наверное, больше, чем про все остальное в Вест-Индии, вместе взятое. Я думала, по рассказам, что вы большой-пребольшой!
Фрэнсиса царапнуло: ну да, росту он пониже среднего. Верно. Но зачем же напоминать об этом? А впрочем, плевать! Он невысок — зато он Фрэнсис Дрейк! Еще вопрос, что перетянет. Но… Но в голосе девушки было что-то такое, теплота какая-то, что ли, что он ничуть не обиделся, просто смолчал. А Мэри объяснила:
— Гарри с отцом поехали за телегой, которую нам продал господин Уилкинсон. Это во-он за тем пригорком. Не знаю, сколько они там пробудут. Вообще-то пора уж им и быть, но если они там пробуют яблочное вино нового урожая — а госпожа Уилкинсон известная мастерица его ставить…
Фрэнсису понравился низкий, грудной голос и тонкое лукавство девушки. Она как бы не насмехалась, а чуть-чуть подсмеивалась над своими мужчинами — и сообщнически приглашала к этому Дрейка. Он внимательно поглядел на девушку. Вполне созревшая девушка — а Гарри рассказывал о ней, как о совсем ребенке. Ладненькая, черноволосая и черноглазая, приятно полненькая — словом, весьма аппетитненькая…
Честно говоря, Фрэнсис терялся в женском обществе до сих пор. Он считал, что не умеет развлекать женщин и девиц. Черт их знает, что им нужно. Иногда смотришь — махровый дурак рассказывает им ерунду, а они млеют. Расскажи им ты то же самое, слово в слово, — будут зевать, перебивать глупыми вопросами и еще более глупыми замечаниями… То ли дело — в чисто мужской компании, когда все ясно. И кто сильнее — того и верх. При этом вовсе не обязательно иметь самые крепкие кулаки или самые твердые мышцы. Можно быть сильнее других знаниями, или умом, или характером, или всего лишь опытом («всего лишь» — потому, что опыт можно получить, не превосходя ни в чем других). Но это в чисто мужской компании, потому что если в нее затесались бабы, пусть всего одна-единственная, — мужчины начинают вести себя иначе: петушатся, распускают хвосты и воспринимают других мужиков в компании не как товарищей, а как конкурентов. А с бабами… Никогда не угадаешь — и уж, тем более, ни за что не поймешь, чего им на самом деле нужно. Когда они над тобой смеются, а когда тают, как лед на солнцепеке…
