Наверное, чтение так увлекло меня, что я не заметила, как кто-то (то есть Фостер) заглядывает сбоку в мою книгу.
— За каким лешим ты пялишься в мою книгу? — прижав читалку к груди, насупилась я.
Фостер вскинул брови, отстранился и состроил такую мину, что мне тут же захотелось ему врезать.
— Интересно просто стало, что ты так увлечённо там высматриваешь, — невинно-скучающе отозвался он.
— Это называется книга, — прищурилась я. — Познакомился бы что ли, для разнообразия.
— Я тебя прошу! Это называется не: «Ой, какая интересная книга, не могу оторваться», а «Я посмотрела фильм с губастым английским парнем, от которого мои трусики промокли», — фыркнув, он закатил глаза, покачав головой. — Это не книги, — бросил презрительный взгляд на мою читалку, которую мне захотелось ещё крепче прижать к груди. — Это культ, новый фетиш, мейнстрим — называй, как хочешь. Пять лет назад все сходили с ума по вампирам, теперь это.
— А ты у нас тогда кто? — я развернулась, сев боком, чтобы лучше видеть хренова гуру. — Ваша группа то же самое, только в музыке. Несколько лет – и на смену вам придут другие. Guns N’ Roses, M"otley Cr"ue, ни о чем тебе не говорит? Backstreet Boys, в конце концов, — добавила, больше для того, чтобы позлить Кейда.
— Мы станем легендой, — без тени сомнения заявил Фостер, возвращая очки на глаза. — Легенда живет вечно, она бессмертна.
Мне захотелось засмеяться, но его слова звучали так пафосно и серьёзно, что я решила не портить миг триумфа.
Состроив выражение «покерфейс», я вернулась к чтению, всем своим видом заявляя, что чхать хотела на его мнение.
«Хм. Хотя по поводу Тео Джеймса он прав. Козлина, блин!»
***
Номер люкс в отеле «Четыре сезона». Эх, в такие моменты я почти любила свою работу!
Не распаковывая чемодан, я шлёпнулась на огромную кровать и позвонила Эмми со словами: «Угадай, откуда я тебе звоню?»
Мы немного поболтали, я — больше по привычке — посклоняла «занозу-в-моей-прекрасной-заднице-Фостера», но при этом звучала почти благодушно — находясь в такой роскоши, сердиться как-то не получалось. Правда потом я поделилась с ней фостеровским мнением о Тео, и мы обменялись далеко не лестными отзывами в адрес мудозвона.
— Хотя, надо признать, он и сам ничего. То есть, на него когда смотришь, невольно думаешь: «Я бы его отымела», — засмеялась Эмми.
— Кому ты это рассказываешь, — сухо откликнулась я, чем ещё больше развеселила подругу.
