«Мы сидели на веранде, она много и интересно рассказывала, – вспоминает Наташа, – так состоялась наша первая встреча. А позже она подарила мне книгу и подписала: дорогой младшей подруге Наташе, так похожей на меня в юности, с любовью. Книжку эту у меня потом украли».
Уже в том, знаковом доме, в доме у Ханум, Наташа позднее стала абсолютно своей. И в период своей беременности даже прожила там полгода.
Наташа вспоминает, что, несмотря на свою дружбу, Ольга Всеволодовна и Ханум, бывало, зверски ругались. Главное, ругались по мелочам – и в дикой злобе разбегались в разные концы дома. Наташа шла и час уговаривала сначала одну, затем – другую…
«Впрочем, – уверила меня Наташа, – отношения были отличные, и эти ссоры – декоративные бабские разборки – конечно, не были всерьез, а, скорее, в этом для них было своего рода развлечение».
Да и вообще жилось хорошо, весело: друзья и соседи, вечера и застолья, все виделись, все общались, жили одной семьей. Гулять съезжалась вся Москва. Сама атмосфера заставляла Митю и его друзей не отлучаться надолго друг от друга. Влад Дворжецкий, Сережа Богословский, Кибер – отставной разведчик, Шурок, Валя Смирницкий – все они собирались – и с соседней дачи приходил художник-мультипликатор Коля Серебряков, приходила Белла, а Фарик (Фархад Халилов, удивительный художник из Баку) прилетал с каким-то невероятным осетром… А там, где осетр, там и рюмашка.
Вот один интересный случай, о котором рассказала мне Наташа.
«Когда вышел за границей роман Ольги Всеволодовны, за ней и за Митькой следили. Она, конечно, оставалась в опале, но время было уже не то, чтобы можно было с ней как-то расправиться. И вот, однажды поехали мы к Белле с Борей. Все огромные – Митька, Серебряков, Сергей Саныч, мой муж, и я, беременная девочка, дочка адмирала. В общем, Беллу с Борей мы не застали. На обратном пути ехали довольно быстро по поселку, Мичуринец он назвался, поселок Литгазеты. Там прогуливались литераторы, и кто-то из них ударил по нашей машине сверху палкой. Вроде бы, даже главный редактор Литгазеты ударил, Сырокомский… Мы остановились, и тут же из машины вышли трое огромных богатырей. Вся эта литературная газета, все они с перепугу попадали с обочины, пожглись, как черти, крапивой, ну а мы спокойненько уехали. Но не тут-то было. Тут же была вызвана и милиция, пошли звонки в Москву, в Литгазету, и, в общем, начался вселенский скандал. А когда стало еще известно, что среди нас был сын Ивинской, из Москвы приехали полковники и генералы. Вообще, грозила всем посадка серьезная. Но в этой ситуации нашлись нормальные люди, врачи. Сырокомский и все прочие были осмотрены, но никаких побоев на них найдено не было. Но именно из-за Ольги Всеволодовны приехали эти серьезные чины. Кончилось тем, что все эти генералы-полковники пошли с ребятами в баню, задружились – Митька же умел тут же невероятно обаять кого угодно. Конечно, закончилось все ничем – но могли сесть! Но потом Белла все же бегала к Сырокомскому, говорила, что это ее друзья-товарищи, просила за них – не раздувать – и как-то обошлось».
