– Слушайте, оставим это пока. В супермаркетах полно всяких полуфабрикатов. Пакетиков с готовой едой. Готовых пакетиков.
– Говнопетиков.
– Что?
Она снова улыбалась; казалось, солнце вплетается в ее улыбку, вторит ей. Его рука зависла над списком продуктов.
– Я подумала, что эта шутка была бы в вашем стиле.
В его стиле? Она уже пыталась предполагать, что в его стиле, а что нет? Хороший, живой ум. Эта мысль наряду с недавними воспоминаниями об Ани-Ра вызвала некий дискомфорт, показалась сюрреалистичной, но уже через секунду Дэйн рассмеялся.
– Вообще-то, да, в моем стиле. Так вы будете есть еду из говнопетиков?
– Супы, которые надо заливать кипятком и в которых плавает две горошины?
– И три листика укропа.
– И четыре лапшины?
– В лучшем случае…
– Не буду.
– Тогда нам придется ходить в рестораны. Каждый день. Я, в общем-то, не против, но придется заодно купить вам журнальчик.
– Зачем?
Босая нога Ани покачивалась над ковром; тонкие пальцы крутили против часовой стрелки опустевшую фарфоровую кружку.
– Чтобы вы могли в него уткнуться и не думать о том, что вам нужно постоянно созерцать напротив мою ряху. Быстро надоест ведь…
Шорох фарфорового дна по столу прекратился; кружка в пальцах остановилась, а взгляд серо-зеленых глаз застыл – Ани о чем-то задумалась. Интересно, о чем – о названии журнальчика или о его «ряхе»?
Чтобы не выдавать собственного смущения, Дэйн уткнулся в список, перечитал его, затем подписал внизу.
«Купить корм для Барта».
* * *
Он думал, будет сложнее.
Дискомфорт в общении, неудобные вопросы, постоянная натянутость, незнание, чего ждать друг от друга, попытки наладить хотя бы один ветхий мост, чтобы сделать навстречу робкий и никому не нужный, в общем-то, шаг. Не подруга – просто ненадоедливая соседка – это все, на что он мог рассчитывать, но она улыбалась. Ани улыбалась.
И это что-то меняло.
Она воспринимала его шуточки и шутила в ответ; Эльконто не мог припомнить представительниц женского пола адекватно реагирующих на его «болванное» поведение, но эта могла.
Говнопетики, надо же…
Поворачивая то влево, то вправо привычный кожаный руль (он не смог заставить пойти себя пешком – просто тайком вывел машину из гаража и так же тайком вернет ее на место), Дэйн поймал себя на мысли, что радуется. Непонятно чему. Нет, он не стал счастлив от пребывания в его доме убийцы, причем целенаправленного тренированного «обеспамятевшего» убийцы, но и тяготиться отчего-то перестал. Да, пусть просто соседи, пусть видятся лишь раз в сутки, зато и пошутить можно, и собой остаться, и не бояться, что ляпнет что-то не то. Он никому ничего не должен. Совсем. Ходит по дому баба, и пусть ходит. Улыбается? Так оно и легче на душе…
