А гражданская оборона - это такая игра, в которую играли взрослые дяди. Они отвечали за парады, за учения... Нас срывали с работы на три дня. Без всяких объяснений - на военные учения. Называлась эта игра "На случай атомной войны". Мужчины - солдаты и пожарники, женщины - сандружинницы. Выдавали комбинезоны, сапоги, санитарные сумки, пакет бинтов, каких-то лекарств. А как же! Советский народ должен встретить врага достойно. Секретные карты, планы эвакуации, - все это хранилось в несгораемых сейфах под сургучными печатями. По этим планам за считанные минуты по тревоге должны были поднять людей и увезти в лес, в безопасную зону... Воет сирена... Внимание! Война...
Присуждали кубки, знамена. И, конечно, походный банкет. Мужчины пьют за нашу будущую победу! И, конечно, за женщин!
А недавно... Уже сейчас... Объявили в городе тревогу. Внимание! Гражданская оборона! Это было неделю назад... У людей - страх, но страх другой. Уже не американцы напали, не немцы, а что там - в Чернобыле? Неужели снова?
Восемьдесят шестой год... Кто мы? Какими нас застала эта технологическая версия светопреставления? Я? Мы? Это местная интеллигенция, у нас был свой кружок. Мы жили своей жизнью, отстраняясь от всего, что вокруг. Форма нашего протеста. У нас были свои законы: не читали газету "Правда", но журнал "Огонек" передавали из рук в руки. Только-только поводья ослабили, мы этим упивались. Читали самиздат, наконец он попал к нам, в нашу глубинку. Читали Солженицына, Шаламова. Ходили друг к другу в гости, бесконечные разговоры на кухне. О чем-то тосковали. О чем? Где-то живут актеры, кинозвезды... Вот я буду Катрин Денев... Надену на себя дурацкую хламиду, уложу волосы... Тоска по свободе... Тот, другой мир... Чужой мир... Как форма свободы... Но и это была игра... Бегство от реальности. Кто-то из нашего кружка сломался, спился, кто-то вступил в партию, сделал карьеру. Никто не верил, что эту кремлевскую стену можно проломить... Что она развалится... Раз так, то плевать, что у вас там происходит, будем жить тут... В нашем иллюзорном мире...
Чернобыль... И поначалу та же самая реакция. А какое нам дело? Пусть власти волнуются... Это у них - Чернобыль... И это далеко. Даже на карту не посмотрели.Неинтересно. Нам уже не нужна была правда... Вот когда на бутылках с молоком появились этикетки: "Молоко для детей" и "Молоко для взрослых"... Вот тогда уже ого! Что-то приближается... Да, я не член партии, но все равно советский человек. Появился страх: "Что-то у редиски листья в этом году, как у свеклы?", но тут же вечером включишь телевизор: "Не поддавайтесь на провокации". И все сомнения рассеиваются... А первомайская демонстрация? Нас никто не заставлял на нее идти, меня, например, никто не обязывал. У нас был выбор. Но мы его не сделали. Я не помню такой многолюдной, такой радостной первомайской демонстрации, как в тот год. Было тревожно, хотелось, конечно, в стадо... Чтобы вместе со всеми. Хотелось кого-то ругать... Начальство... Правительство... Коммунистов... Теперь я думаю... Ищу-ищу обрыв... Где оборвалось? А обрыв в самом начале... Наша несвобода... Нам уже и не нужна была правда... Верх вольнодумства: "Можно есть редиску или нет?" Наша несвобода... Несвобода внутри нас...
