- Садитесь, господа.
Помолчал, внимательно разглядывая каждого, кто сидел за столом. Особенно долго смотрел на Раджана. Тягостно было это, но все молчали. Наконец мужчина проговорил:
- Прошу простить за вторжение. Но если сын не ищет отца, то... Да, ответил он на немой вопрос во взгляде Виктора, я - Раджан-старший, отец Раджана. А вы - американец? Русский?! А, разумеется, господин Виктор Картенев? Любопытно. Приятно и лю-бо-пыт-но.
- Я... - Раттак снова вскочил на ноги. Но Раджан-старший прервал его:
- Вас, мистер Раттак, я не задерживаю.
Раджан сидел неподвижно, опустив голову, глядел на стол. Он любил отца. Если бы отец тогда не так грубо, не так жестоко повел последний их разговор, еще не известно, как бы все повернулось. За многие годы одиночества Раджан, бывало, и раскаивался, и плакал ночами, - так ему не хватало отцовского слова, отцовского взгляда, отцовского совета и участия. Эта случайная встреча... Ее послали ему добрые боги. Ведь имеет, имеет же он право хоть раз в пять лет видеть своего отца видеть без того, чтобы страдало его самолюбие, без того, чтобы унижаться и просить этого у судьбы!.. Добрые боги!.. Бедный Раджан никогда не узнает, что эту встречу сообщив о ее времени и месте и получив приличное за это вознаграждение, устроил Раттак.
- О, добрые боги! О, еще более добрые люди!..
Раджан-старший едва кивнул головой, и через несколько секунд на столе появился большой фарфоровый чайник и три пиалы. Налив в пиалы светло-коричневой жидкости, он сказал:
- Коньяк. Каждый закон вызывает к жизни антизакон. Выпьем за детей. Слишком горькую чашу заставляют они порой пить родителей. Осушив пиалу, он запил коньяк содовой.
Молча смотрел на Раджана. Потом сказал:
- Ты похудел, сын мой...
- Ты выглядишь отлично, отец...
- Не передумал? Девушка ждет.
- Не могу я, отец...
- А-а! - Раджан-старший в сердцах махнул рукой, налил себе полную пиалу, выпил ее до дна. - Для кого же я коплю все эти миллионы? Для чего? Стены заводов и банков купюрами оклеивать?
Он сидел с закрытыми глазами. Молчал Раджан. Молчал Виктор.
- Господин Картенев, - будто очнувшись от забытья, спросил Раджан-старший. - Как мой сын вел себя в Москве?
- Хорошо, - коротко ответил Виктор. - Мы подружились с ним.
- Раджан, мальчик мой, уж не стал ли ты за это время коммунистом?
- Нет, отец. не стал. ни в какой партии я не состою... Почему ты об этом спрашиваешь?
- Читал не так давно серию твоих статей о Бхилаи. Слишком много сладких слов в адрес русских.
