— Ну, о жизни я, честно признаюсь, знаю совсем немного… Но зато я точно знаю, что таких синих глаз нет ни у кого на свете.
Марьяна, неожиданно для себя, очень смутилась и не могла придумать никакого остроумного ответа. Как будто ей никогда раньше не говорили комплиментов! Говорили, конечно. Но никогда при этом не смотрели на нее так… как будто она какое-то диковинное чудо, которое, к тому же, может в любой момент исчезнуть.
У Арсения в груди что-то защемило, видимо, это сердце сжалось в крохотный комок и затаилось в недрах грудной клетки, пытаясь спрятаться. Но спрятаться от этих глаз цвета ясного летнего неба совершенно невозможно. Они посылают острые стрелы, которые попадают прямо в сердце, чтобы остаться там навсегда.
— Ну и где тут кресла и прекрасный вид? — вспомнила Марьяна.
— Сейчас все будет, — Сеня бросился в гостиную и распахнул шторы.
— О! — выдохнула Марьяна. — И правда, красиво. Даже красивее, чем из моего окна.
Отель был самым последним в ряду, и окна выходили на начало набережной. Но, кроме обустроенной части курорта, была видна часть заснеженной скалы, резко вздымающейся вверх у основания, а дальше поднимающейся к небу под углом. Там и сям за нее цеплялись маленькие деревца, изогнутые самым причудливым образом и украшенные снежными шапками. Река, заключенная в каменную трубу на том отрезке, где она находилась под тротуаром, издавала первобытный рев, доносившийся в комнату через открытую форточку.
Арсений схватил кресло, стоявшее у стены и, как показалось Марьяне, одним движением перекинул его к окну. Туда же последовал журнальный столик.
— Пожалуйста, — он жестом пригласил девушку присесть. Она положила куртку и шапку на диван, пожалела, что ней теплые лыжные штаны и уселась.
— А ты?
— Я за тобой поухаживаю. Чай, кофе?
— Потанцуем? — предложила Марьяна.
— Э-э, — растерялся Сеня.
— Пожалуй, я бы выпила чаю.
В этот момент входная дверь распахнулась и в номер ввалились Лось и Кузя, в расстегнутых куртках, с красными лицами, еле передвигающие ноги в тяжелых ботинках.
— У нас гости! — обрадовано завопил Кузя.
Марьяне показалось, что он сначала был удивлен, но замаскировал удивление радостью. Лось, как обычно, был невозмутим и, казалось, вообще не испытывал никаких эмоций.
— Добрый вечер, — церемонно произнес он.
— Привет, — отозвалась Марьяна.
— Мы слышали, ты лежишь с температурой и почти не дышишь. Очень приятно видеть, что это не так, — продолжал светскую беседу Лось, усевшись прямо на пол, чтобы снять ботинки.
