— Знаете, какая удача! — взволнованным голосом сказал он.— 26 декабря ее не было на работе, у нее был выходной, и это подтверждается рядом документов.
— Ну, а что она сама?
— Сначала говорила, что в тот вечер была с ним и именно в магазине, но сейчас сидит, плачет. Ссылается, что дала такие показания по просьбе Бориса. Директор и второй заместитель утверждают, что Баринова 26-го в магазине не было.
Я принял решение задержать Баринова.
К концу дня меня, Г. П. Каракозова и Ю. Н. Шадрина вызвал В. В. Найденов. Он заметно нервничал и не скрывал своего состояния. Выслушав подробный доклад о доказательствах, которыми располагало следствие, задумался, а затем засыпал нас вопросами по делу. Суть их сводилась к тому, что он колебался: хватает ли данных, чтобы дать санкцию на арест Баринова? Несколько раз раздраженно предлагал нам выйти из кабинета и «хорошо подумать».
— Виктор Васильевич, это единственное и правильное в такой ситуации решение,— многократно повторял Каракозов,— все остальное приведет к провалу дела.
В очередной раз Найденов обратился к Шадрину:
— Юрий Николаевич, они оба горячие по характеру люди, но твоя сдержанность и осторожность известны всем. Ты уверен, что мы не ошибаемся?
Шадрин был тверд. И тогда Найденов в очередной раз предложил нам выйти. На ходу я оглянулся. Рука Виктора Васильевича легла на телефон. Мы так никогда и не узнали, кому он звонил и кому докладывал, но когда пригласил к себе, я увидел, что лицо его покрылось багровым румянцем. Протянув постановление, которым он санкционировал арест Баринова, Найденов проговорил:
— Учтите, здесь моя голова.
— Наверное, сначала моя? — ответил я ему.
Найденов зло усмехнулся:
— О вашей голове я вообще не говорю. Вы свободны.
От должности заместителя Генерального прокурора СССР Виктора Васильевича Найденова освободили без всякого объяснения причин такого решения чуть позже, а точнее — через несколько лет. Тогда он руководил расследованием так называемого «сочинско-краснодарского» дела. Тогда и перенес он первый инфаркт. Третьего сердце не выдержало.
Арест Баринова обострил обстановку до предела. Водителя служебной автомашины, обслуживающего нас, задержали после работы, когда он на своих «Жигулях» добирался домой. Его пытались спровоцировать, но он держался мужественно. Было и много других провокаций, мелких и более серьезных. Вспоминать обо всем просто неприятно. Нужно было реагировать на происходившее, и немедленно.