Мишка кричит:
– Да я больной-то!
А ему отвечают:
– Едь домой, не мешай работать! Кое-как разобрались, Веньку выпустили.
Приехали братовья домой. Мишка теперь не пьет. Через какое-то время у заколки-брошки и хозяйка объявилась: привидением к Мишке Надюха являлась.
Вспомнил он тот сон, по-другому на деву посмотрел, любовь у них закрутилась, теперича ребятенка ждут, оженились.
И никто не знает, че у парня было, то ли горячка белая, то ли дурь молодецкая, но урок он получил на всю остальную жизнь.
Алексей Пейпонин, п. Солониха, Архангельская область
Дело было при Михаиле Горбачеве, в самый разгар борьбы с пьянством, а заодно и алкоголизмом. Директор нашего совхоза Иван Николаевич беспощадную войну алкашам объявил, кого увидит в пьяном виде – ежели не «трех тузов» влепит, то есть не уволит по 33-й статье, то уж пропесочит – век помнить будешь.
Я тогда в столярке совхозной работал. Мы с мужиками там частенько попивали, несмотря на горбачевский указ, потому что халтуры у нас много было – кому двери сделать, кому рамы, кому зашивку в кухню под раковину для умывальника.
Все равно ведь по две-то поллитровки в месяц давали людям на талоны.
Вот как-то делали мы гроб по заказу. А когда делаем гроб – родственники покойничка обязательно водкой рассчитываются.
Нас, столяров, трое, водки за гроб нам с лихвой хватило. Напились в доску. Вы знаете, что печник напивается в дым, сапожник – в стельку, стекольщик – вдребезги, а плотник и столяр – в доску.
Короче говоря, утром на работу приползли – у всех головы болят, прямо спасу никакого нету. Снарядили мы Кольку Вострякова (одного из нас) пробежаться по поселку – вдруг кому чего схалтурить надо, за бутылочку. Колька около часу, наверное, бегал, прибежал-таки с бутылочкой. А меня уже тошнить начало.
Ну, разлили мы бутылку сразу по трем стаканам. Полным. Мы ведь не признавали рюмочек. Стакан – и все тут. Чтобы сразу по башке дало и чтобы башка поправилась.
Коллеги мои выпили, а я стою, гляжу на стакан и все никак не осмелюсь его выпить – тошнота к горлу подступает.
– Подождите, – говорю, – мужики, обтерплюсь маленько, потом выпью.
И вдруг – р-раз! – двери открываются, в столярку Иван Николаевич заходит. Он и бывал-то у нас раз в год по случаю, а тут, на-ко тебе, в такой ответственный момент. Мы все так прямо и одеревенели.
– Ну-ко, – говорит, – как тут у нас столяра поживают? Хватит доски строгать, сенокос в разгаре, все строительное подразделение – и пилораму, и плотников, и вас, столяров, – бросаем на сенокос.
