– Давай рядом ходить, только ты лучше не свисти больше, а то накличем чего-нибудь…
Засмеялась отчаянная – да матом, мол, никого не боюсь. Тут и началось: ветер листья рвет, а уж свист поднялся – уши режет.
Упали девки на землю, не помнят, сколько лежали. Вдруг стихло все. Подхватились подружки – да бежать. От страха и корзинки, и грибы забыли, ладно, дорогу домой нашли.
Через некоторое время рассказали они про этот случай бабке, а она только руками всплеснула:
– Ште вы, ште вы, милые! Разве можно в лесу-то свистеть?! Это ведь вы его (лешака) приманивали. В лесу-то, голубушки, не свистят и не «лешакаются».
Возвращался поздним вечером один мужичок из гостей. Идти было далековато, да и дорога шла по реке, кое-где перемело ее.
А мужик был крепко выпивши, устал, прилечь потянуло. Вот и думает: «Хотя бы кто на лошади догнал, до деревни довез бы».
Только помыслил – лошадь перед ним, а в кошевке две бабенки молодые, приветливые…
Удивился мужик, ногу занес было в сани, да раздумался: «Вроде бабы незнакомые, а величают. Да и не слыхал, как подъехали».
Подозрительно ему все это показалось, он ногу на место поставил да как завернет матом, мол, вы такие-сякие…
Засмеялись тут бабы:
– Что, догадался? Ну, молодец тогда…
И ничего не стало. Только большущая полынья у самых ног «дымится».
Хмель у мужика сразу вышибло. Выбрался он на дорогу – да бегом-бегом в деревню…
Прибежал маленький мальчик с улицы. Вся семья в сборе, да гости еще сидят, обедают. Мать и спрашивает:
– Ты сейчас будешь исти или тебе особи дать?
А паренек лакомка был, говорит:
– Конечно, особи…
Вышли все из-за стола, мать собрала сыну поесть. А он как заревет:
– Говорила особи, а сама кашу поставила. Давай особи!
Пришли молодые бабенки на складыню, а вина-то совсем ничего – один «чирок» на шестерых. Как тут быть: и попеть, и поплясать охота…
Одна, побойчее, придумала:
– Я от маменьки слыхала, что, если в вино хлеба накрошить, шибко пьяно получается.
Пошли в горенку, да так и сделали: хлеба в блюдо накрошили, водочкой залили, а как есть приступать, не знают – поди, шибко горько будет…
А тут в дверь бабка сунулась, носом заводила:
– Девки, вы чево тут делаете?
– Да вот, бабушка, больно крошенинок захотелось.
– Ишь чево, на празднике – и крошенины! Ну да бывает… Так ешьте, буди, ешьте…
Хлебают молодухи тюрю с водкой, и ведь, не поморщившись, так всю и съели.
А «сычи»-то (сторонние наблюдатели) долго потом дивились:
