Углубился я по медвежьей тропе в лес и вижу: речка течет тихая, смурная, с глубокими бочагами[11], сплошь заросшими кувшинками. А следы-то медвежьи в ее берег как раз и упираются.
Обрадовался я значительно: для засидки лучше, чем это, места не придумаешь! Тем паче что метрах в двадцати от медвежьей тропы береза растет могучая, в полтора обхвата. У ее подножия я и спрятался. Ружье зарядил пулями, затвор снял с предохранителя.
Солнышко между тем склонилось к закату, на дремоту меня потянуло. Не беда, думаю, если даже и засну. Все равно услышу, как медведь станет через речку перебираться.
Вдруг как плеснет в бочаге! Ага, идет, голубчик! Ну, е-мое! Но что за чудо такое – не «идет», а ползет, словно крокодил?!
Вот уж и к их овсу подобрался, жадно чавкает. Надо тут заметить, что овес-то тогда у нас хорош был.
Прицелился – и глазам своим не поверил: по овсу лезла не зверюга, а… рыбина. Здоровенная, длиной метра два, а толщиной с молочную флягу. Щука, значит.
Я малость в себя пришел и с ружьем наперевес приближаюсь к ней, а она как бросится… нет, не в бочаг, на меня! Злющая, щелкает челюстями похлеще волка. А я один-одинешенек, даже без собаки. Оторопь меня взяла…
Но что же делать? Не стрелять же в рыбину пулями, а и отпустить такую добычу жалко. Щучьи повадки, однако, я знаю.
Скинул сапоги-бродни, намотал на руку портянки, размахнулся и… Стукнул щуку так, что у нее из головы, как мне показалось, искры посыпались.
Не тут-то было – не угомонилась! Вцепилась в портянку мертвой хваткой и нещадно бьет меня хвостом. Все же я ее, окаянную, осилил, без воды она таки долго не продержалась, ослабела в конце концов. Для перестраховки огрел ее по башке батогом.
Раз на раз у охотников не приходится
Тут уж, конечно, мне стало не до медведей. Развел костерок, напился чаю и уснул мертвым сном. Под утро, правда, мне приснилось, будто бы я скачу верхом на той щуке к речному плесу, а у нее вместо плавников мохнатые медвежьи лапы. Ну, не ё ли моё!
Проснулся в холодном поту и поспешил осмотреть свой не совсем обычный трофей. И что я увидел? Двухметровый скелет рыбины! За ночь, оказывается, щуку начисто оглодал какой-то зверь. Сперва, было, я проклинал медведя, но, осмотрев место пиршества, убедился, что это был не он, а матерющая лесная гостья – рысь!
Домой я тогда привез из лесу с полведра брусники. Только и всего. Раз на раз у охотников не приходится.
Николай Данилов, г. Ярославль
