Эмма улыбнулась, спускаясь вниз и поочередно заглядывая во все комнаты в поисках Дилана. Восхитительные ароматы манили ее на кухню. Она открыла дверцу духовки и посмотрела, что оставила им Мэйзи. В воздухе витал чесночный аромат куриного качиаторе.
Она уже закрывала дверь, когда услышала, как вернулся Дилан. Он был одет в нейлоновую майку и черные шорты для бега. Ее сердце пропустило удар. Как же он красив!
– Привет! Как твоя пробежка?
Дилан ответил не сразу. Сначала направился к бару в гостиной. Эмма за ним, отметив, как неуверенно он шагает. Плечи опущены, и сам непривычно тих.
– Дилан, ты в порядке?
Снова молчание. Она подождала, пока он нальет себе виски и выпьет одним глотком.
– Дилан, что с тобой?
Только тогда он взглянул на нее. Лицо посерело, голубые глаза потускнели и стали безжизненными.
– У тебя выдался скверный день?
– Можно сказать и так. Ко мне вернулась память.
– Вот как? Но ведь это прекрасно! Именно на это ты надеялся!
– Сядь, Эмма, – велел он ледяным голосом, показывая на диван. Она села. Он налил себе еще виски и уселся напротив, словно считал нужным держаться на расстоянии. Теперь ее сердце тревожно колотилось. Что-то очень неладно.
– Я помню все, Эмма. Ночь блэкаута, твой звонок.
Она кивнула, недоуменно глядя на него. Он едва сдерживался, это очевидно.
– Не я приезжал к тебе в ту ночь. Не я. Это был Рой.
– То есть как это Рой? Ты приехал за мной. Я позвонила тебе в поисках Брук, и ты… ты…
Он решительно покачал головой:
– Той ночью я пил с Роем. Он посчитал, что я недостаточно трезв, чтобы сесть за руль. Взял у меня ключи и поехал за тобой.
– Вовсе нет! – почти крикнула Эмма.
– Поехал.
– Но… но… это значит…
Эмма вскочила. Все это ложь! Не может быть правдой! Дилан ошибается!
– Дилан, это не так. Все не так. Ты…
Дилан тоже встал. Его глаза сейчас казались почти черными.
– Хочешь сказать, что не помнишь, как спала с Роем?
– Именно. Я не спала с Роем. Никогда бы такого не сделала.
Он спокойно выпил:
– Но ты сделала именно это. Переспала с Роем, а после того, как он погиб, заявила, что ребенок от меня.
– Я… э-э… нет, о нет! Но если и… если и да, я не знала, что это он! Я не…
– Что, Эмма? – спросил он голосом, которого она не узнала. Резким. С нотками горечи. – Ты знала, что трахалась с Роем, или не знала?
Слезы угрожали хлынуть из ее глаз. Правда казалась жестокой пощечиной, но больше всего ранили злобные слова Дилана. Как она может примириться с тем, на что он намекает? Ведь она была уверена, что в ту ночь занималась сексом именно с ним. Даже пьяная, даже напуганная, как тогда, Эмма никогда бы не переспала с Роем сознательно.
