«Надо посоветоваться с Крайомом, — вспомнила я про начальника охраны. — Можно давать подобную информацию или нет».
— А у вас в империи есть любимое место? — спросила Джулиана.
— Море. Я всегда любил побережье.
— Ваше высочество, а можно просьбу? — быстро сказала я, прижимая руки к груди.
— Какого рода? — настороженно спросил принц.
— Ну вот, — расстроилась я. — А батюшка ваш обычно отвечает: «Все что в моих силах».
— Мне у императора еще учиться и учиться. Вроде бы по смыслу то же самое, а как звучит!
— Итак, ваше высочество?
— Все что в моих силах! — ответил принц и романтично приложил руки к груди.
— По-моему, вы немного переигрываете, мой принц, — нахмурилась я, а Джулиана хихикнула и кивнула.
— Миледи Вероника! — в шутливом отчаянии возопил принц.
— Понимаете, нам надо много фотографий. Разных. И не только в кабинете.
— А где еще? — с тоской отозвался Брэндон.
— На прогулке, — стала перечислять я, — в Академии, в форме. И на фоне замковых стен. Верхом. Когда вы будете фехтовать. Танцевать.
— С вами? — ехидно заметил принц.
— Э, нет. Это лишнее. Мне хватает тех сплетен, что у нас есть.
— Вы же понимаете, что фотоаппаратов в вашем понимании в империи Тигвердов просто нет.
— Брэндон, — укоризненно сказала я. — Разговор о том, что в журнале нужны хорошего качества изображения, был две недели назад. И я не поверю, что до сих пор никто не сообразил, как их раздобыть. Я могу, конечно, обратиться к милорду Швангау…
Принц скривился, услышав имя верховного мага империи, и сказал:
— Будет вам фотограф.
— И, с вашего позволения, завтра мы и начнем, — строго сказала я, подумав, что иначе мы никогда с места не сдвинемся.
— Миледи, вы — просто сущий кошмар! — вырвалось у наследника.
— Посочувствуйте вашему брату, — рассмеялась я. — Завтра — съемки во дворце. И договоритесь, чтобы его величество и ненаследный принц Тигверд присутствовали. А еще члены вашей боевой пятерки.
Тяжелый вздох.
— Не печальтесь, изображения получатся отменными. Завтра бы еще отснять ваше любимое место на побережье. Потом Академия и танцы… Вы — верхом. И… пожалуй, что и все.
— А фейерверки? — вдруг тихо спросила Джулиана.
— Ника, — сказала мама. — Нам надо поговорить.
Папенька, с которым они вместе зашли в дом, важно кивнул.
Вообще после переезда в империю родители стали выглядеть как-то моложе. Энергичнее. Чистый имперский воздух, волшебные общеукрепляющие настойки великого Ирвина, отсутствие финансовых проблем — все это пошло им на пользу. И если мама и раньше была «спортсменка, комсомолка, просто красавица», то папа последнее время стал сдавать — давление, лишний вес. А тут, в империи, он был нужен, полезен, заинтересован в происходящем. Его ценили на службе, маму — в издательстве, и у них открылось второе дыхание. Горели глаза, как в молодости, и мне кажется, вся эта история их заново сблизила. Они столько пережили. Из-за меня…
