Помни о Фамагусте | страница 29
Через полчаса виноватое шарканье разбудило Исая, он не спрашивал, было ясно и так.
Отвратительная повторяемость, думал Глезер,
Дни и ночи по кругу,
Спираль черта с два в диалектике — в матке,
Всегда вылезает до срока,
Потом жди зачатия, жди аборта,
Повторяемость, вкус падали во рту,
Крысиный хвост вдоль известковой стены,
Блевотина у парадной и раздавленный помидор.
В такой же восемь лет назад поездке.
Федерации мелкого жульничества с мелким страхом,
Который и сейчас трепещет на запястьях,
Мешая пульсу отсчитывать развитие,
Сиречь убывание моей жизни,
Но и возрастание страха большого, зубастого,
Изнуряющего желудок, как неиспользованные молоки — мошонку,
Хотя заброшенный пол затухает,
А страх пребывает и прибывает,
Также голод и желание сна,
Соратник был у меня, Захар Абезгауз, высохшая кочерыжка хрена, еврейский, в три вымени доивший адвокат, такая подлая профессия, они ж не доверяют тем, кто не дерет, не доит, не стрижет — триамбула, Исай,
Поборник молоденьких, с облезлыми коленками, закапанных мороженым гулен,
Одна из кисок, подражая киске, ворчала, выгибая шейку, «фр-фр-фр»,
По три рубля за каждое «фр»,
М-м, не считая убранных в подушечку когтей,
Щекотала пропедевтически или, с моей стороны, — гимнически, ибо, не скрываясь, кричал, да, Изя-друг, антично кричал, я всеисправно кричу, за то и платим-с,
Эти сисечки (sic! — уменьшительно),
Розовые сосательные на сисечках шишечки,
Сладкие губы, он говорил,
Лучше соленых, он говорил,
Соль это зрелость, а я своею могу торговать.
Ганзейских вензельных сборников чтитель,
Извлек из Наслаждения и Долга долг наслаждения,
Но им тоже, ленивец, манкировал,
Ради праздности маму не пощажу, ради праздности,
Виньеточного табака воскуритель.
Воскурим, предлагал, и, как египетскую заупокойным скарбом ладью, натуго заряжал папиросу гашишной начинкой, анашою видений,
Иди за мной, манил, в луга,
Где нежные лодыжки утопают,
Возьмем другой глагол,
Где чуткими стопами попирают
Лебяжью зелень асфоделей, трав,
Да не цепляйся, в смысле мягкости, не цвета,
Где винных ягод дух смешался с исфаганской мятой,
И весь кагал, надев полупрозрачные хитоны,
В кратерах созерцает отражение,
Колеблет в лупанарах возбуждение,
В сералях, Изя?
Что я хотел сказать: истина невопрошаема, за истиною следуют, но имей в виду — жор после нападает жуткий, давай-ка запасемся провиантом, сырок, пшеничная лепешка, телячья отбивная, редиска на листе салатном, как писано в Писании, превенция не грех; жаль, что девчонок нет, непревзойденное соитие под дымок, как будто весь чувствилище из члена.